"Джозеф Уэмбо. Новые центурионы (о полиции Лос-Анжелоса)" - читать интересную книгу автора

глянец, снова поднял глаза, Лафитт уже был одет по всей форме и как раз
застегивал ремень.
- Бьюсь об заклад, вечером тебе нужно куда больше времени, чтобы
напялить пижаму, чем чтобы накинуть сейчас на себя этот синий костюмчик,
а, Лафитт, что скажешь? - спросил высокий полицейский.
- Платить тебе начинают ровно с пятнадцати ноль-ноль, - ответил Лафитт.
- Нет никакого смысла дарить управлению несколько лишних минут. Так ведь
может и год набежать.
Украдкой бросив взгляд на погоны и медные пуговицы на клапанах
Лафиттовой рубашки, Гус увидел в центре пуговичных звездочек крохотные
отверстия. Что и требовалось доказать, подумал он, пуговицам пришлось
выдержать изрядную чистку. В самой середке отверстие было размыто. Он
посмотрел на свои медные пуговицы и пришел к выводу, что отливают они
золотом далеко не так, как у Лафитта. Служи я в армии, я бы тоже выучился
там множеству подобных штучек, подумал Гус.
Помещение для перекличек находилось напротив металлических шкафов. А
сами шкафы, ряды скамеек, столы и конторка дежурного офицера перед ними -
все это было втиснуто в одну комнату в тридцать футов на пятьдесят. Из
разговоров Гус узнал, что через несколько лет участок переедет в новое
здание, но и старое, такое как есть, вызывало у него трепет. Сегодня его
первая ночная смена в Университетском дивизионе. Теперь он уже не курсант,
академия окончена, а он все не может поверить, что в этой сшитой на заказ
синей шерстяной рубашке с поблескивающим на ней овальным полицейским
значком стоит не кто-нибудь, а он, Гус Плибсли. Он присмотрел себе место
за столом во втором заднем ряду. Позиция эта казалась достаточно
безопасной. За последним столом почти все места были заняты полицейскими
постарше, за первый стол не садился никто. Второй ряд сзади - как раз то,
что нужно, подумал он.
На предвечерней перекличке присутствовало двадцать два полицейских;
углядев среди них Григгса и Патцлоффа, однокашников по академии, также
получивших распределение в Университетский дивизион, он несколько
успокоился.
Григгс и Патцлофф о чем-то тихо переговаривались, и некоторое время Гус
раздумывал, не перейти ли ему через всю комнату к их столу, но после
решил, что такой поступок может привлечь к нему слишком много внимания, да
и потом - до переклички оставалась минута. Двери в тыльной части комнаты
распахнулись, и в комнату вошел одетый в штатское мужчина. Дородный лысый
полицейский за последним столом встретил его криком:
- Сэлоун, что за гнусный наряд? Ты почему не в форме?
- Легкое дежурство, - отозвался тот. - Сегодня я сижу за конторкой. И
никаких тебе перекличек.
- Ах ты, сукин сын, - сказал здоровяк, - выходит, ты слишком слаб,
чтобы кататься со мной в машине да слушать радио? Что там с твоим чертовым
здоровьем?
- Какая-то инфекция в десне.
- То, на чем ты сидишь, вроде иначе называется, Сэлоун, - сказал
дородный полицейский. - Сукин ты сын. Теперь вот из-за тебя сунут мне
кого-нибудь из этого пополнения, а у меня от одного вида рукавов их
костюмов в глазах рябит.
Все рассмеялись, и Гусу опалило жаром лицо. Он притворился, что не