"Джозеф Уэмбо. Новые центурионы (о полиции Лос-Анжелоса)" - читать интересную книгу автора

- Это, конечно, меняет дело, - сказал Рой, взывая к Харрисовой
уступчивости.
- Ну, я бы не придавал этому обстоятельству такого значения, - сказал
Харрис. - Я лишь хотел, чтобы на примере данного дела вы выяснили, что
предшествовало аресту. Айзенберг со своей задачей справился превосходно.
Теперь всем все понятно, не так ли?
- Так точно, сэр, - ответил Рой, - но ведь дело могло обернуться совсем
иначе, если бы таксист не показал, что чистил заднее сиденье тем же
вечером. Очень важная деталь, сэр.
- Будь по-вашему, Фелер, - вздохнул сержант Харрис. - Отчасти вы были
правы. Мне следовало упомянуть и эту деталь, Фелер.




ЧАСТЬ ВТОРАЯ. АВГУСТ, 1960



4. CHICANO


Серж смахнул пыль с ботинок, кинул сапожную щетку в шкафчик и захлопнул
металлическую дверцу. К перекличке он опоздал. Часы показывали две минуты
пятого. Долбаное движение, подумал он. Неужели мне удастся терпеть целых
двадцать лет и это уличное движение, и этот смог? Он был один в раздевалке
и задержался у зеркала, оглядев себя во весь рост. Медные пуговицы и бляха
на ремне нуждались в полировке. Синий шерстяной мундир так изворсился,
что, казалось, оброс волосами. От мысли, что сегодня может случиться
проверка, Серж грубо выругался.
Он взял свой блокнот, стопку повесток в суд за дорожно-транспортные
нарушения и книжечку со схемами городских улиц. В глубокий карман
форменных брюк сунул блестящий новенький фонарик на пять батарей, схватил
дубинку и, поскольку руки были заняты, нацепил ею фуражку на голову. Войдя
в комнату для перекличек, он увидел, что остальные уже в сборе и оживленно
о чем-то болтают, но за конторкой дежурного офицера все еще пусто. Когда
Серж понял, что начальство задерживается похлеще его самого, ему
полегчало. Он тут же принялся за дело и через пять минут почти успел
избавиться от окатышей на форме - при помощи куска двухдюймового пластыря,
который держал обычно для таких вот экстренных случаев в своем блокноте.
- Несколько чисток - и у тебя больше не будет этих забот, - сказал
дежурный полицейский. Звали его Перкинс, в полиции он служил уже
девятнадцать лет, но после серьезного сердечного приступа на время
окончательной поправки ему поручали работу полегче.
- Угу, - кивнул Серж, стыдясь того, что новая, с иголочки, форма выдает
его с головой, словно объявляя всему свету, что он только на прошлой
неделе выпустился из академии. Вместе с парой других однокашников его
распределили сюда, в Холленбек. Проще простого понять, по какому принципу
их отбирали, подумал он. Двух его приятелей звали Чакон и Медина. В
академии ему приходилось слышать, что большинство полицейских с испанскими