"Лесли Уоллер. Банкир " - читать интересную книгу автора

торговым кредитом.
-  Твой отец считал, что банкиру нужно знать все, правда?
Бэркхардт вдруг остановился, воззрившись на один из столбов,
поддерживающих стенку из необтесанного камня, которая тянулась вдоль мощеной
дороги, пересекающей лужайку.
-  Какой-то паршивец, - медленно сказал он, - швырял в него гнилые
яблоки. Выглядит так, будто голуби целый год украшали этот столб своим
пометом.
-  Я думаю, следы яблок можно смыть из шланга.
-  Нет, невозможно, чтоб ему провалиться! Яблочная кислота въедливая,
ее не смоешь, она обесцвечивает камень, - проворчал старик. - Придется,
наверно, обдирать песком!  - Он с досадой отвернулся и зашагал к дому. - Ты
занимался также вопросами прессы и рекламы, - сказал он.
Палмер не разобрал, вопрос ли это или утверждение.
-  Да, приходилось, - ответил он, пытаясь попасть в тон старику.
-  Просто трудно поверить, что пятнадцать лет назад, - сказал
Бэркхардт, - твой отец уже предвидел значение рекламы, необходимость
установления прочной связи с прессой. Однако, должен признать, он дал тебе
основательную подготовку. В нынешние времена лишь немногие из деятелей,
осуществляющих связи банка с прессой, знакомы с банковскими операциями.
Большей частью это просто журналисты, агенты по рекламе. Банкира среди них
не встретишь.
-  Однако без этой публики не обойдешься, - заметил Палмер с напускной
беспечностью. - Просто не представляю, что бы я делал, не будь у меня под
рукой специалистов по этой части.
-  Разумеется, приходится прибегать к их услугам. Нынче эти ребята в
большом ходу. - Бэркхардт распахнул боковую дверь, ведущую в дом со стороны
гаража. - Не легко отыскать людей, прошедших такую выучку, как ты. Входи.
Очутившись в темной прихожей, Палмер спрашивал себя - решится ли старый
деляга раскрыть свои карты до конца игры. Кто стал бы признаваться, что
доволен сделкой еще до того, как закончится торг?
Перед домом, под навесом, украшенным черно-золотистыми полосами, вокруг
стола с тяжелой мраморной доской стояли в беспорядке плетеные кресла, а на
столе были приготовлены сигареты и пепельницы. Палмер принял душ, переоделся
к обеду и теперь, сидя в кресле, любовался садом, игрой оранжево-коричневых
теней, постепенно переходивших в зеленовато-черные; в небе угасали закатные
отблески. Бэркхардт уселся рядом, набил трубку и закурил, пуская клубы дыма,
почти невидимые в сгустившихся сумерках. Дворецкий поставил на стол поднос и
коснулся кнопки на стене позади них. В мягко разлившемся свете Палмер увидел
две бутылки виски, три стакана, сифон и окованное серебряным обручем
деревянное ведерко со льдом.
-  Видишь ли, - сказал Бэркхардт после того, как оба они устроились в
своих креслах поудобней и отхлебнули по глотку виски, - люди теперь
поднимают кутерьму по любому поводу. Ты, наверно, и сам заметил, что многие
просто из кожи лезут вон, только для того чтобы всячески усложнять самые
простые вещи.
-  Пожалуй, это не ново, - заметил Палмер, стараясь сообразить, к чему
старик ведет. - Я хочу сказать, что и в прежние времена мы были склонны к
этому, разве нет?
-  Не мы, - возразил Бэркхардт, - а они. Не думаю, чтобы банкиру было