"Джон Уэйн. Малое небо (Сб. "Современная английская повесть")" - читать интересную книгу автора

Тем не менее она вышла приготовить ему комнату. Инцидент, решила она,
исчерпан. Суортмор прошелся по гостиной в поисках виски с содовой, хмуро
выпил неразбавленным. Сучка кичливая! Как цементом залепили, ни одной
лазейки не найдешь! Не мудрено, что муж у нее свихнулся - довела. Да и тот
тип не лучше. Залез в свою скорлупку, прячется от всех. Они оба бесили
Суортмора. Почему эта идиотка отказалась чуть-чуть развлечься? Интересно,
для кого это она себя бережет? Уж не думает ли, что за такой старухой
мужчины станут выстраиваться в очередь? Надо бы ее проучить, позабавиться
хорошенько с ее рыжеволосой дочкой.
Все шло своим чередом. Артур Джири находился на Паддингтонском вокзале,
и камеры телевизионной компании "Консолидейтед телевижн" скоро возьмут его
под наблюдение.
Элизабет вернулась сказать, что комната готова. Суортмор поблагодарил
ее, они пожелали друг другу спокойной ночи, с улыбкой, как старые добрые
друзья, но комнату, где он лег спать, надев пижаму Артура Джири, всю
захлестнуло его ненавистью.


А потом ночь окутала дом. И все четверо - каждый в своем отсеке из
кирпича и штукатурки, в убежище, где обитают мечты и тревоги, - забылись
неспокойным сном. Девочка и мужчина злились, каждый по-своему и по разным
поводам. Женщина была в растерянности, тонкие иглы страстного нетерпения
пронзали ее - она терзалась желаниями жгучими и противоречивыми. Она
хотела, чтобы ею распоряжались, властвовали над ней, и одновременно
хотела, чтобы ее оставили в покое, а еще хотела властвовать сама, и еще -
чтобы ее любили и жалели. Ее раны никогда не заживут, жизнь кончена. А
мальчик, тот был охвачен паническим ужасом.
Потому что панический ужас способен настичь свою жертву и в глубоком
сне и увлечь ее за собой - вот Дэвид и проснулся вскоре после полуночи. И
в его мозгу, в пробудившемся сознании тотчас всплыл страшный, чудовищный
факт. Его отцу причинили боль. У него переломаны ребра. Дэвид лежал в
темноте и вновь переживал ту минуту, когда отец вдруг скинул пиджак и
рубашку и он увидел серый панцирь пластыря на его теле. Думая об этом, он
представлял себе еще и переломанные кости. Грустно, грустно. Это же тело
отца. Тело, которое дало ему жизнь, когда отец занимался этим с мамой и
превратил его во что-то живое, вроде как в головастика. А теперь два эти
тела разлучили, их жар погас, и отец его - один, на чужой кровати, ему так
плохо там, и у него сломаны ребра.
Упал с лестницы? Но ведь отец никогда не был неуклюж. Корка банана? Так
ли? Он, Дэвид, должен был защитить его. Кругом враги. Лицо Блейкни, его
высокомерная улыбка всплыли в памяти Дэвида. Враги, мощные и бесстыдные,
они способны напасть на его отца, переломать ему кости, изуродовать его.
Глотая слезы, Дэвид осторожно поднялся и пошел через коридор к маминой
комнате. Элизабет Джири спала в постели, которую раньше делила с Артуром
Джири. Когда Дэвид был маленьким, стоило мраку окружить его тенями страха,
он норовил нырнуть между мамой и папой. Бывало, шел тихонько к их кровати
и ложился, приткнувшись спиной к маме или к папе - смотря кто оказывался с
краю. Тогда страх отступал, и Дэвид успокаивался.
Теперь Дэвид был взрослее, он больше так не делал. Страхи в темной
детской улетучились, зато появились другие, эти пришли навечно, они