"Мет Уаймен. За стеклом (Коламбия-роуд) " - читать интересную книгу автора

представлялось возможным. Если, конечно, в машине вообще кто-то был. Лобовое
стекло сияло так, что больно было смотреть. Набрав темп, я бросила еще один
косой взгляд украдкой и временно ослепла. Из уголка глаза выкатилась слеза,
за которой могли последовать и другие, если бы я позволила себе припомнить
недавние события. Вот какой ранимой я себя чувствовала, направляясь к
автобусной остановке за углом, потому что не могла ехать в метро: слишком
много лиц, слишком тесно, и некуда отвернуться, чтобы глотнуть воздуха.
На остановке выстроилась небольшая очередь. Похоже, все эти люди в упор
меня не видят, не считая мужчины в костюме в тонкую полоску: он стоял
последним и заметно съежился, стоило мне подойти. Впрочем, выглядела я,
прямо скажем, эмоционально неуравновешенной девицей и едва сдерживалась,
чтобы, захлюпав носом, не броситься к нему на плечо с просьбой обнять меня
покрепче. "Странно, - думала я, - люди не желают тебя знать как раз тогда,
когда тебе позарез необходима толика участия. Причем мужчины кажутся
наиболее жестокосердными, они явно не горят желанием шагнуть тебе навстречу,
показав, что у них тоже есть чувства. Идиотская ситуация: люди располагают
безграничными возможностями сострадать, чувствовать и любить, но понастроили
себе защитных укреплений, лишь бы, не дай бог, не проявить себя такими,
какие они есть на самом деле".
Решив взять себя в руки, я вспомнила, что мы со Слимом всего-то
несколько недель как вместе. Стало быть, я вполне могу взглянуть на все со
стороны, стряхнуть напластования эмоций и спокойно разобраться в наших с ним
отношениях. Похоже, все как раз наоборот: я завела себя в тупик и всецело
завишу теперь от Слима, который один способен удерживать меня на плаву.
Почему? Да потому, что Слим таскал у меня резинки для волос и ленты, а мне
еще не встречались парни, до такой степени раскованные в этом смысле. Кроме
того, он легко ладил с моим братом и довольно спокойно воспринимал мои
бредни насчет легкого заработка. Никто из моих знакомых не пошел бы на
ограбление банка ради меня. Самое же главное - нас со Слимом сплотили
испытания, пережитые вместе. А разъединяла - технология: камеры,
оплачивавшие наше жилье, и сетевая игра со спрятанным в ее глубинах
миллионом. Вещи, изобретенные, чтобы скрашивать человеку существование.
Из раздумий меня вывел какой-то идиот на белом фургоне: шелестя шинами
мимо остановки, он надавил на гудок и уставился на меня так, словно ждал,
что я поблагодарю его за это. "По крайней мере, Слим не был настолько
невнимателен, - подумала я и вдруг обнаружила, что стою уже в голове
очереди, а не в хвосте. - Да что со мной такое происходит? Неужто я дышу
каким-то другим воздухом?" Я действительно не чувствовала выхлопных газов,
летящих на меня справа и слева, что настораживало, поскольку над мостовой
явно покачивалась завеса гари. Задумавшись, нет ли в моей внешности
отклонений под стать моим ощущениям, я обернулась, чтобы поискать, в чем бы
отразиться, и тут же принялась хватать открытым ртом всю ту дрянь, что
носилась в воздухе. Ибо передо мной предстало не собственное мое отражение,
а выставленные за стеклом аквариумы. Сверху висела каллиграфическая вывеска.
- Это же "Рыбий глаз", - прошептала я, увидев морских чудищ, которых
утром разглядывала через посредство веб-камер.
Само заведение смахивало на лавку подержанных электротоваров; вся
разница в том, что витрины были заставлены отнюдь не телевизорами. В жизни
зверюги казались крупнее, чем на экране; они были даже более раздутыми и
пятнистыми, и каждая просто висела в цветущей воде множества оттенков: