"Мет Уаймен. За стеклом (Коламбия-роуд) " - читать интересную книгу автора

некоторые - в компании водорослей, другие - над голыми камнями. Я и понятия
не имела, как называются эти виды, но все рыбы до единой смахивали на
придонных падальщиков.
Зачарованная увиденным, я покинула очередь, чтобы взглянуть поближе. И,
подойдя, заметила миниатюрные камеры, прицепленные к верхней кромке каждого
аквариума. Их неподвижность напомнила мне о зимородках, замирающих над самой
водой перед тем, как ринуться вниз на жертву. Упершись ладонями в колени, я
заглянула в промежуток между двумя стеллажами. Аквариумы стояли там повсюду
но особое мое внимание привлек длинный бассейн у противоположной стены. В
нем беспокойно двигалось нечто глянцевито-серое.
"Боже мой, - сказала я себе, - да это ведь Челюсти-младший!" Сложив
ладони на манер бинокля, я прильнула к стеклу, надеясь получше рассмотреть
чудовище, и как раз в это время перед аквариумом с акулой прошествовал
владелец "Рыбьего глаза" собственной персоной. Кензо, хмурясь, прижимал к
уху трубку от старомодного телефона с кабелем, тянувшимся от кассового
аппарата в дальнем углу. Скорее всего, получал инструктаж от хозяина.
Обсуждали небось, что будут делать, если нам вздумается выпрыгнуть из банки.
Загромоздившие витрину аквариумы рассеивали свет, пропуская внутрь лавки
лишь небольшую его часть, тени жутковато качались по стенам. Ясно, отчего
Павлов не рвется в магазинчик Кензо. Тот, однако, чувствовал здесь себя как
дома. Свободной рукой он кормил постояльцев, разбрасывая по аквариумам
хлопья, словно добавляя приправу в бульон. Рыбы охотно ели корм, и я даже
засомневалась в верности своих предположений. Может, он разговаривает вовсе
не с Картье, а со своей матерью? Или, скажем, договаривается о крупном
пожертвовании в благотворительный фонд? В конце концов, я ведь только
сторонний наблюдатель, а внешность обманчива; это мне известно не
понаслышке. Я так увлеклась размышлениями о том, что склонна делать
поспешные заключения, что далеко не сразу сообразила, что Кензо меня
заметил. Мужчина с руками, покрытыми татуировками, даже отвлекся от
телефонного разговора, когда я вновь скользнула взглядом по его лицу. Должно
быть, он недоумевал, что со мной случилось, когда я вдруг отшатнулась от
витрины. Быстрый вдох городского смога и длившийся гораздо дольше выдох
вернули меня на улицу, а затем я увидела автобус, готовый везти меня
навстречу новому дню.

На работе все смотрели друг за другом в оба. Стоит ли удивляться: я
подвизалась в отрасли, где люди зарабатывали этим себе на жизнь, хотя между
десятью и полуднем это, возможно, проявлялось еще не столь отчетливо.
Ношение темных очков по утрам относилось к непременным атрибутам модельной
индустрии, что, впрочем, не касалось меня, работавшей за столом в приемной.
Мне особенно нравилось наблюдать за входящими специалистами по отбору
моделей и агентами. Меня завораживала их манера осматриваться в приемной,
бросая взгляды в обе стороны и не поворачивая при этом головы. Модели
подражали им по мере возможности: насколько я могла судить, они прилагали
все усилия, чтобы не пропустить ни единого взгляда, одновременно как бы не
замечая их. Эти люди незримо наблюдали друг за другом, и меня это
одновременно интриговало и отталкивало. Лишь когда кто-то из них замечал
меня, моя проницательность начинала давать сбои. Наверное, я слишком
нервничала из-за Слима. Видимо, поэтому сегодняшние посетители старались
держаться от меня подальше. Взглянув на меня мельком, они отводили глаза,