"Хью Уайбру. Православная Литургия " - читать интересную книгу автора

как он сам и сказал: "Отче праведный, освяти во имя Твое тех, кого дал Мне,
чтобы там, где Я, и они были со Мною" (ср. Ин. 17). Итак, приняв усыновление
и став сонаследниками Христу силою его благодати, а не своими заслугами, мы
имеем в себе дух Сына Божьего. Созерцая его власть и милость, священник
взывает к нему, говоря: "Авва, Отче небесный, сочти нас достойными смело и
не подвергаясь осуждению говорить..."

Церковная история Германа вносит в византийскую традицию толкования
литургии, до тех пор во многом черпавшую вдохновение в александрийской
мысли, исторический подход антиохийской школы. Отчасти это было реакцией на
иконоборчество. Защитники иконопочитания основывали свои доводы на
православном учении о воплощении: если Бог стал в Иисусе Христе в полной
мере человеком, то Христа во плоти можно представлять в зримых образах.
Теоретическим фоном иконоборчества было, кроме всего прочего, монофиситство,
несоразмерно подчеркивавшее божественное в Христе в ущерб человеческому, и
реакцией на это со стороны православных было, кроме всего прочего,
подчеркивание исторической, телесной природы воплощенного Сына. Герман был
одним из первых защитников иконы и одной из первых жертв иконоборцев - его
сместил император-иконоборец Лев III. Поэтому он должен был описать литургию
не только трактуя ее в традиционной манере, как образ небесной реальности,
но и следуя антиохийской традиции в духе Феодора Мопсуестийского, чтобы хотя
бы первую часть обряда представить как образ земной жизни Христа.

Важно отметить, что в комментарии Германа ни какой-либо один из этих
подходов, ни даже оба вместе, не преобладают полностью. Рассматривает он и
сущностную значимость литургии как служения таинства, в котором совершается
воспоминание принесения Христом самого себя в жертву и предвкушается
реальность будущего царства, начавшегося уже теперь. Следующие комментаторы
уже не будут столь строги к себе в использовании антиохийской исторической
символики; и все же их подход предвосхитил именно Герман, применив принцип
символической интерпретации к архитектурным элементам храма и деталям службы
и тем самым введя в изъяснение литургии новое измерение. Церковная история
может по праву считаться первым вполне византийским комментарием к
божественной литургии.

7. Византийская литургия в XI в.

До сих пор мы имели дело с божественной литургией константинопольской
Великой церкви, а поскольку столица Византии раньше тоже называлась
Византией, то и ее обряд по праву называют византийским. Теперь вернее будет
говорить о литургии православной. Ведь к XI в. церкви Восточной и Западной
империй уже не только отличались, но все больше и больше отделялись друг от
друга в силу политических, культурных и богословских различий, которые
иногда резко выступали на передний план именно в литургических различиях.
Между тем византийская церковь все более твердо руководствовалась древней
традицией; с другой стороны, она разрасталась территориально за пределами
империи, которая, наоборот, уменьшалась. Богослужение становилось все
единообразней - обряд Великой церкви распространялся в новых церквах в среде
славянских народов, а в границах империи вытеснял все прочие местные обряды.