"Хью Уайбру. Православная Литургия " - читать интересную книгу автора

дни,- и после того, как диакон призывал народ к порядку возгласом "Внемлем",
поднимал с дискоса освященный хлеб со словами "Святое - святым". Этот жест
упоминал еще Максим Исповедник. По-видимому, это - естественное развитие
жеста V в., когда служащий литургию воздевал руки, призывая к вниманию.
Народ отвечал: "Один свят, один Господь, Иисус Христос, во славу Бога Отца".

Кодекс Барберини предписывает священнику взять частицы освященного
хлеба и опустить их в чаши. Множественное число указывает на то, что
причащающихся было много. Проделывая это, священник говорит: "Для полноты
Духа Святого". Эта формула впервые встречается в переводе VIII в. на
армянский язык Литургии св. Иоанна Златоуста. О теплоте в Кодексе ничего
нет. Видимо, ее вливали не везде; есть списки текстов литургии даже до XIV
в., в которых она не упоминается.

Мы не знаем наверняка, когда и где возник обычай класть освященный хлеб
в чашу и преподавать причастие ложечкой ("лжицей"). Трулльский собор 692 г.
запретил принимать причастие в какой бы то ни было сосуд и подтвердил, что
единственным сосудом, достойным принять таинство Тела и Крови Христа, служат
живые руки человека, созданного по образу и подобию Бога. По-видимому,
примерно с VIII в. лжица входила во все более широкое употребление. Западные
авторы IX в. этот обычай критиковали, а на Востоке он стал общим правилом в
отношении мiрян; духовенство же продолжало причащаться традиционным
способом.

Во время причащения пели псалом. Кодекс Барберини приводит следующее за
причащением благословение "Спаси, Боже, народ Твой и благослови наследие
Твое", которое служило знаком к пению "Да исполнятся уста наши хваления
Твоего, Господи". Затем следовала ектения, вероятно, очень похожая на
нынешнюю, а священник в это время тайно читал подходящую для каждого вида
литургии молитву; она входит и в современные чинопоследования, но читается
после причащения клира. Аналогичная молитва, за которой следует другая,
произносимая вслух, встречается и в Климентовой литургии: нечто похожее,
несомненно, входило одно время в византийский обряд.

После всего этого диакон отпускал народ возгласом "С миром изыдем", на
что тот отвечал "Во имя Господа". Духовенство, как и прежде, направлялось в
сосудохранилище. Пройдя амвон, епископ останавливался, чтобы преподать
заключительное благословение заамвонной молитвой. Кодекс Барберини приводит
эту молитву в составе Литургии св. Василия - она практически идентична той,
что ныне читается на обеих литургиях. Для второго чина, Литургии св. Иоанна,
дается другая молитва. Ту, что читают сегодня, использовали в обычные дни,
для праздников же предназначались особые заамвонные молитвы. Таких
сохранилось около сорока: лишь в XIV в. им всем стали предпочитать одну,
общую для всех.

В сосудохранилище, между тем, начиная с VIII в. читали еще одну
заключительную молитву, собственную для каждого чина литургии.

Итак, между началом VII и началом VIII вв. в константинопольскую
литургию вошли важные изменения, из-за которых этот период стал поворотным