"Хью Уайбру. Православная Литургия " - читать интересную книгу автора

рудиментарной форме - для обращения иноземцев, во множестве съезжавшихся в
город по делам. А к тому времени, когда он и вовсе исчез, церковь уже
слишком закостенела в своем отношении к обряду, чтобы допустить потерю даже
и потерявших актуальность молитв.

Что же до молитв верных, то, хотя в Максимовом Тайноводстве они не
упоминаются, можно предположить, что их, как и прежде, читали после отпуста
оглашенных, в виде диаконской ектении.

Вход с дарами

Доподлинно известно, что в VII в. хлеб и вино для евхаристии в Великой
церкви вносили из сосудохранилища, расположенного близ северо-восточного
угла храма. Так же были устроены и другие городские церкви, и большие, и
малые. В сосудохранилище хранили священные сосуды и книги, там же
священнослужители готовились к службе и приготовляли принесенные народом
дары.

Пока епископ читал молитву об оглашенных, диаконы направлялись в
сосудохранилище. Взяв дискос и чашу (или дискосы и чаши), они возвращались в
сопровождении свечей, кадил и опахал. Каким именно путем они проходили, в
точности неизвестно. В Великой церкви они могли проходить снаружи храма
вдоль его северной стены и входить обратно через большие двери в ее
середине, а могли входить в храм у восточной оконечности северного бокового
нефа и, дойдя до его середины, сворачивать в центральный неф, чтобы через
амвон попасть на солею. Известно, что в алтарь они проходили солеей. У
престола их уже ожидал епископ. Если на литургии официально присутствовал
император, он встречал процессию у входа на солею, сопровождал ее до царских
врат, расположенных посредине алтарной преграды, и возвращался на свое место
в южном боковом нефе.

Процессия с дарами была особо выделяющейся частью обряда. По крайней
мере к началу VI в. те идеи, что мы уже встречали у Феодора Мопсуестийского
в его Огласительных беседах, обрели популярность и в Константинополе. Без
критики, конечно, не обошлось.

Так, патриарх Константинопольский Евтихий (552-55 и 577-82) в своей
проповеди о праздновании Пасхи и святой евхаристии, крайне неодобрительно
отзывался о том поклонении, которое народ оказывал проносимым через храм
хлебу и вину:

Глупо поступают те, кто учит народ исполнять известные псалмопения в то
время, как служители готовы принести к алтарю хлеб приношения и
новосмешанную чашу. В этой песни, которую они считают подходящей к случаю,
народ говорит, что вот вносят Царя славы, подразумевая при этом вносимое,
несмотря на то, что оно еще не освящено архиерейским призыванием - разве что
они понимают под тем, что поется, что-нибудь другое. Ведь говорит Афанасий
Великий в своей проповеди новокрещенным: "Вы увидите, как левиты (то есть
диаконы) вносят хлеб и чашу с вином и ставят их на престол. И пока прошения
и молитвы над ними не завершены, хлеб остается не более чем просто хлебом".