"Карл Эдвард Вагнер. Поход Черного Креста" - читать интересную книгу автора

Отправив посыльного к Ортеду с донесением о подписании договора, Кейн
неохотно присоединился к своим офицерам, весело взявшимся за кубки, чтобы
отпраздновать победу. Со стороны могло показаться, что Кейн представляет
одну из побежденных сторон - настолько озабоченный был у него вид. Ортед
Ак-Седди - вот кто был причиной его беспокойства. Чего ради Пророк покинул
уютную крепость в Ингольди и притащился сюда во главе своего "войска"? И
почему он до сих пор не связался с Кейном лично? Нет, чего-то в действиях
Ортеда Кейн явно не понимал.
Разумеется, ему была известна предыстория Ортеда - безжалостного
разбойника с большой дорога, ставшего кумиром бедных обывателей, жаждавших
справедливости по принципу "отнять и поделить". Его банда прекрасно владела
тактикой лихих партизанских налетов из джунглей, но была бессильна против
регулярной армии, начинавшей целенаправленные действия против нее. Что же
привело Ортеда в пророки новой - или старой - веры? Только ли желание под
предлогом священной войны с неверными расширить подконтрольную,
беззастенчиво обираемую территорию? Или же за этим стояло что-то еще?
Почему главарь банды, неимоверно увеличившейся за короткий срок, не
предоставил своим людям рисковать, делая всю опасную работу, а сам не
остался в своем логове пожинать плоды их "трудов праведных"? Что, что
привело его сюда? Неужели Кейн просчитался, недооценил своего нового
сюзерена? Неужели Ортед решил лично взяться за рукоять Меча Сатаки? Но что
тогда будет с армией Кейна, выкованной потом и кровью?
Если Ортед решил потешить свое тщеславие и, прибыв к шапочному
разбору, присвоить себе лавры покорителя Сандотнери, то где тогда
соответствующая поводу помпезность, где парады и почетные караулы? Нет,
Ортед прибыл без всякого предупреждения. Что-то подсказывало Кейну, что он,
опытный вояка и неплохой придворный интриган, совершил какую-то ошибку, в
чем-то просчитался. Сам того не желая, Кейн обнаружил, что пьет кубок за
кубком, присоединяясь к каждому тосту своих офицеров.
Послышался топот копыт, Кейн почувствовал, как напряглись стоявшие
вокруг павильона часовые. Словно черная туча заслонила лучи заходящего
солнца, когда на площадке у входа в павильон возник Ортед Ак-Седди в
сопровождении нескольких жрецов Сатаки в их неизменных черных хламидах.
Успевший отмыться и привести себя в порядок после дороги, Ортед
появился среди пирующих во всем великолепии. Грива черных волос спускалась
на его плечи, подбородок был гладко выбрит. На Пророке были надеты ставшие
почти что его второй кожей черные брюки, черные сапоги и черная же шелковая
рубаха без рукавов, расстегнутая до живота. На голой груди сверкал золотом
большой медальон с черным перекрестием - символ Сатаки. Ортед обвел
присутствующих величественным взглядом, и на миг его глаза остановились,
встретившись с глазами Кейна. Черные глаза Пророка выдержали взгляд
генерала, пылавший каким-то ледяным голубым пламенем.
Ортед первым отвел глаза и шагнул вперед. Не желая провоцировать его
гнев, Кейн поспешил начать бессмысленные церемониальные представления:
- Ортед Ак-Седди, Пророк Сатаки, - громко объявил он.- Эскетра, регент
Сандотнери, и генерал Ридэйз. Я полагаю, мои посыльные уже сообщили
Пророку, что акт о капитуляции подписан.
- Да, генерал, я в курсе, - не отрывая взгляда от натянуто улыбающейся
ему Эскетры, кивнул Ортед.
Когда же Кейн протянул ему экземпляр договора, он, прищурившись,