"Виктор Вучетич. Мой друг Сибирцев " - читать интересную книгу автора

Многое видел Сибирцев. Сердце, бывало, рвалось на части от жалости, а
то от ненависти. Но больше всего боялся он увидеть трупы расстрелянных,
замученных мальчишек. Срыва боялся. А сорваться никак было нельзя. Работа
была такая. Да, многое он видел, в конце концов, понимал, что всегда
присутствовала в его профессии некая железная необходимость. Но ведь это для
него. Для него! А они-то- мальчишки. Их-то за что?..
Самосад показался горьким, от него першило в горле, стоял жесткий ком,
и никак его невозможно было проглотить.
Хозяин неслышно двигался по избе, шебаршил чем-то, бормотал под нос.
Сибирцев встал. Немедленно поднялся и Шумков, взглянул виновато.
- Дядя Семен, дай ему клок газеты... Заверни остатки да возьми с
собой, - сказал Сибирцев Шумкову. - Там доешь... Идти надо, дядя Семен, ты
уж прости, служба такая.
- Да что служба, - бормотал хозяин. - Я ить службу понимаю. Идите,
сынки, с богом. Берегите себя. Ты, Лександрыч, того... особо не того... Не
подставляйся. Пуля, она не понимает. Я-то знаю. Ну, Христос с вами...


3

Кабинет начальника губернской милиции Евстигнеева был тесным и низким.
Собственно, это был временный кабинет. Постоянным помещением милиция еще не
разжилась. Здание старое и сырое, бывшая контора складских помещений, и эта
комнатка с единственным забранным решеткой окном была, по сути, тоже
единственным местом, где усталые милиционеры могли отогреться. Половину
кабинета занимал диковинный, под зеленым сукном стол, черт-те как попавший в
это строгое учреждение. Сбитые его края, мощные формы и витые фигуристые
ноги определенно указывали на бильярдное происхождение. На этом столе по
очереди спали дежурные. Помимо него в кабинете находилась гордость всей
милиции - настоящая чугунная с литыми узорными дверцами "буржуйка". Она
стояла у окна на железном листе, и на ее раскаленных докрасна конфорках
постоянно шумел чайник. Тускло светила под потолком электрическая лампочка.
Евстигнеев - худой, болезненный мужчина, в застиранном старом френче,
поверх которого он постоянно носил меховую душегрейку, шаркал подшитыми
валенками, маяча от стола к окну. Увидев вошедшего Сибирцева, он молча
кивнул и жестом пригласил садиться. Сибирцев сбросил на стул полушубок и
шапку, сел на соседний. Сунув руки в карманы широких галифе и зябко
подергивая плечами, Евстигнеев продолжал толочься в узком пространстве,
поглядывая то на телефонный аппарат на дальнем конце стола, то на закипающий
чайник.
Среди бумаг на столе, до которых Евстигнеев был небольшой охотник,
стояла загодя приготовленная кружка со щепотью сушеного брусничного листа.
Когда чайник наконец закипел, Евстигнеев ловко подхватил его и быстро залил
кружку кипятком, помешал черенком столовой ложки и прикрыл надколотым
блюдцем, чтоб настоялось. Взглянул вопросительно на Сибирцева; тот,
отказываясь, качнул головой и потянулся за кисетом. Тогда Евстигнеев
наклонил, как бык, свою лобастую лысеющую голову, подошел в упор к Сибирцеву
и скрипучим голосом произнес:
- Его сейчас Шильдер осматривает. Составляет протокол. - Он вздохнул,
отошел к столу. - Взглянешь сам потом?