"Катерина Врублевская. Дело о старинном портрете (Аполлинария Авилова-3) " - читать интересную книгу автора

непосредственно художнику.
Совиное лицо старой сплетницы исказила нелепая гримаса. Она куриной
гузкой поджала рот и процедила:
- Вы правы, моя дорогая, это его работа, не более того. Работа
столяра-краснодеревщика. Вы еще предложите булочника похвалить за маковые
плюшки. Слишком вы, голубушка, демократичны, как я погляжу. И такие тесные
отношения со столяром...
- Интересно, любезная Елизавета Павловна, вы булочника просто так
вспомнили или тесными отношениями навеяло? - осведомилась я, наклоняясь к
этой гарпии.
Бурчина ничего не ответила и скрылась в толпе гостей.
- Ну что, Аполлинария, я был прав? Хандра исчезла? - улыбнулся Лазарь
Петрович. - Прекрасная гостиная получилась! Именно так я себе представляю
интерьер будущего века. Не зря ты взялась за дело - вся в меня! Молодец,
дочка!
- Спасибо тебе! Ты всегда меня понимал. Что бы я без тебя делала? Это
ведь ты все придумал. - Я приобняла отца.
- Будет, будет. - Он похлопал меня по плечу. - Я отойду ненадолго,
пообщаюсь с полковником Лукиным. Вон он мне там машет.
Отец отошел, а я направилась к Протасову.
- Андрей, сегодня тебе улыбнется удача! - обратилась я к нему. -
Посмотри, сколько комплиментов! Заказы посыплются, я уверена. Ты станешь
известным художником по мебели в нашей губернии, а может, даже и в соседних.
Будешь богатым и знаменитым, на крыльце твоего дома выстроится очередь из
желающих заказать гарнитуры, и я буду гордиться, что была у тебя первой
заказчицей.
Андрей помолчал немного и грустно ответил:
- Я не хочу быть художником по мебели. Ни в нашей губернии, ни в какой
другой... Я хочу писать картины. Портреты, пейзажи. Так, как пишут
импрессионисты. И никаких гарнитуров.
- Импрессионисты? Это те самые Моне и Сезанн, о которых ты мне
рассказывал?
- Да. Их живопись завораживает! Я чувствую, что могу так же. Мне только
нужно увидеть, как они пишут, научиться у них.
- Но ты же учишься в Москве. И говорил, что у тебя прекрасные педагоги.
Почему бы не учиться у них?
- Ты не понимаешь! Импрессионисты - это новая школа. Я хочу учиться у
них, писать, как они!
Мой портрет Андрей так и не написал. Набросков было много, но все они
так и остались набросками. Позировать мне не хотелось, и я делала все, чтобы
увильнуть от этого скучного занятия. Какие бы позы я ни принимала, после
двух минут неподвижного сидения или лежания они казались мне нежизненными и
фальшивыми.
- Хорошо, Андрей Серапионович, поговорим об этом после, а сейчас я
должна идти к гостям. Простите. - И я отвернулась, чтобы не видеть его
грустного взгляда.
Мне не хотелось продолжать этот разговор. И вот почему. Я, конечно,
признавала талант Протасова в столярном деле, но считала, что художник из
него неважный, хотя мне было неприятно это сознавать. Он мог четко выписать
детали, придумать новые стулья и другую мебель, нарисовать дом и интерьер