"Владимир Возовиков. Осенний жаворонок" - читать интересную книгу автора

огляделся. Курчавая струйка дыма из трубы кухни поднималась выше деревьев.
- Карягин! - окликнул повара.
Тот оторвался от походного стола, мешковато повернулся, замер.
- Кухню передвиньте ближе к сосне. Когда дым уходит в крону, он
растекается без следочка. Пора знать азбуку маскировки.
- Запомню, товарищ подполковник.
"Хороший повар этот Карягин, с техникумом, но военная подготовка
слабовата, а повар - тоже солдат. Не его вина, взяться бы мне за
хозяйственников - их всего-то в батальоне раз, два и обчелся, - да руки не
доходят. Стареешь, Батурин..."
Заместитель по политчасти прямо ворвался в командирскую палатку -
загорелый до черноты, длинноногий, неусидчивый старший лейтенант. Глаза
острые, по-разбойничьи озорные, и слова доклада посыпались нетерпеливо,
весело, хотя говорил о том, что и где плохо.
- Как думаете, Степан Григорьевич, - спросил под конец, - где мне лучше
побыть в наступлении?
- Вы-то сами как считаете?
- Думаю - в третьей роте. Во-первых, я туда после марша еще не
добрался...
- А во-вторых, - подхватил Батурин, - судя по всему, это самый опасный
наш фланг.
- Я понял вас, Степан Григорьевич. Одновременно улыбнулись, и Батурину
приятно было их взаимное понимание. Еще в день знакомства он сказал
замполиту: "Главную свою работу вы, конечно, знаете лучше меня, но вот чего
не забывайте: вы - еще и мой заместитель. В бою может статься - в одну
минуту ни командира, ни начальника штаба не останется, а ротные командиры
далеко. Значит, командовать батальоном вам". Вот так же он ответил тогда: "Я
понял вас". Понял он правильно. За отношение к командирской подготовке
упрекать его не приходилось, и в отсутствие Батурина этот спортивный парень
с батальоном управлялся. Не зря их там, видно, учили четыре года в высшем
военно-политическом. "Я понял вас..." Он понял, что левый фланг ныне потому
и опасен, что там новый ротный командир, он еще плохо знает и своих людей, и
местные условия, к тому же он тугодум, с оглядочкой. Теперь-то комиссар ему
топтаться не даст, да и за людей там возьмется... А ведь было, услышал от
него Батурин и такое: "Не понял вас, товарищ подполковник". Это когда комбат
попытался на учении взвалить на своего замполита хозяйственные дела,
посадить при кухне. "Не понял вас, товарищ подполковник. Я сам знаю, что
всем нашим словам цена грош, если солдат у нас на учении вовремя не
накормлен, не устроен и не обогрет на привале. Ответственности за хозяйство
я с себя не снимаю. Но место мое не на кухне, а в боевой машине и в боевой
цепи"... Нет, не зря их четыре года учили в военно-политическом.
- Так я пойду, Степан Григорьевич?
- Вы поужинайте сначала.
- В роте накормят.
"Повезло мне на заместителя..." Батурин вдруг рассердился, поймав себя
на мысли, что сегодня о каждом он думает чуть ли не с благодарностью. Прямо
золотые люди собрались в его батальоне! Будто и нет прорех, будто час назад
не распекал Шарунова за то, что намудрил с организацией круговой обороны в
районе. Распекать-то распекал, да вполголоса - порядок ему там все же
понравился. Да и пока распекал, они машины переместили, как хотелось