"Владимир Возовиков. Поле Куликово (Роман) " - читать интересную книгу автора

том послано строгое предостережение от трех русских князей
новгородским боярам. Разве милость Есутая к населению подвластных
земель не опаснейшая слепота, от которой предостерегал еще Повелитель
сильных?.. Привезенные в Орду разбойники подохли на колах, но не
сносить бы головы и Есутаю, да заступился хан Хидырь. Он тоже был
добрым, хан Хидырь, перебивший с десяток соперников-царевичей, сам
вскоре убитый сыном Темиром, которого Мамай через неделю убрал,
взбунтовав Орду против отцеубийцы и посадив на престол царевича
Абдула, впоследствии зарезанного в его собственной постели... Ох уж
эти мягкосердечные правители, порождающие негодных военачальников!
Однако что за войско подготовил "добрый" темник Есутай?
Первая тысяча была отборной. Рослые плечистые всадники от
двадцати пяти до тридцати пяти лет, безбородые, вислоусые, с угрюмыми
бугайскими глазами. Все, как один, - на широкогрудых вороных лошадях в
темной сбруе, горящей медными бляхами, в черных кольчугах и стальных
черненых шишаках, украшенных вороньими перьями. Во всем тумене были
кони лишь темной масти - от вороных до бурых и мышастых. Ни серых, ни
буланых, ни каурых, ни саврасых или соловых здесь не было, недаром
тумен назывался "Крыло ворона". Мамай обычно посылал его ломать
последнее сопротивление и преследовать разбитого противника, поэтому
воинам тумена доставалось немного военной славы; они, как зловещие
птицы могил, хоронили разгромленную армию врага. Первая тысяча "Крыла"
на вороных скакунах считалась своеобразной гвардией темника, его
постоянным резервом, в лее входила и личная сотня Есутая, которая
теперь заняла место на правом крыле тумена. Ее Мамай лишь окинул
взглядом и проехал мимо - тем он выказывал свое доверие к старому
военачальнику. Он остановился перед третьей, соскочил с коня, бросив
повод нукеру. Место подле Мамая темник уступил начальнику тысячи -
свой отряд показывать он должен сам. С темником Мамай будет говорить
после смотра.
В строю воины не должны были кланяться и простираться перед
правителем, они лишь замирали при его приближении, опуская головы.
Перед каждым на чистых потниках, кошмах, попонах было разложено
оружие: саадаки, состоящие из лука, налуча, колчана со стрелами, мечи
в ножнах, щиты, копья с железными крючьями для стаскивания с седла
вражеских всадников, длинные булавы, легкие пики, ременные и волосяные
арканы, железные наконечники для стрел, запасные тетивы для луков.
Каждый двадцатый всадник вместо лука имел легкий стальной арбалет с
деревянным прикладом, поражающий бронированного воина на триста
пятьдесят шагов, а незащищенного - на шестьсот с лишним - в полтора
раза дальше, чем из простого лука. Рядом было разложено походное
снаряжение: седло, два турсука - для воды и пищи, небольшая палатка,
кожаные сумы для зерна, легкий топор, мелкое сито, шило, оселок и
пилка для заточки стрел, хомутные и швейные иглы, клубки ниток и
сученой дратвы, вар, куски желтой ваты и серой ткани для перевязывания
ран, у иных - небольшие глиняные сосуды с самодельными снадобьями -
ими не запрещалось пользоваться, хотя в войске были специальные
лекари.
Рысьи глаза Мамая перебегали с предмета на предмет, изредка он
приказывал подать ему меч, лук, колчан со стрелами, седло или топор,