"Владимир Возовиков. Поле Куликово (Роман) " - читать интересную книгу автора

десятком нукеров, сопровождаемый свитой, знаменщиками и Есутаем,
направил коня танцующей рысью вдоль линии войска, приветствуя его
поднятой рукой, в которой был зажат золотой жезл в виде шестопера. На
конце жезла, где сходились конусом шесть граней, сверкал крупный
прозрачный камень, рассыпая острые лучи, - то кроваво-красные, то
пунцово-багряные, то гранатово-тусклые, то зловеще-багровые. Солнце,
проходя сквозь грани камня, казалось, обретало все оттенки крови;
кровавые лучи вонзались в глаза ордынских всадников, насыщая их мозг,
и весь мир перед глазами их обретал грозный цвет войны. Этот жезл ханы
вручали главным предводителям войск; тот, кто владел им, повелевал
именем властелина Золотой Орды. Появление жезла в руках полководца,
как правило, означало большую войну. Сейчас жезл держал Мамай, и даже
темные воины, чей разум едва превосходил разум их лошадей,
догадывались, что война начата и что войска поведет он сам. Рука его,
сжимающая тяжкий знак войны, была уверенной, спокойной, неутомимой.
Около двух верст скакал Мамай перед фронтом тумена, и словно
черную волну гнало по рядам конников от тысячи к тысяче, и волна
приветственных кликов катилась за нею, сопровождая горделивого белого
скакуна и его наездника с горящим жезлом.
После объезда тумена Мамай приказал взять по четыре сотника и по
тридцать начальников десятков из каждой тысячи, послав их проверить
состояние оружия, коней и снаряжения в другие отряды. Он строго
предупредил: если начальники второй тысячи проверяют воинов четвертой,
то начальники четвертой не должны проверять воинов второй. И так же в
других тысячах. Мамай знал, что мелкие наяны, соперничающие между
собой, желая выслужиться, спуску друг другу не дадут. Наблюдать за
смотром он послал шестьдесят опытных нукеров из сменной гвардии - по
десять на каждую тысячу. Эти нукеры стоили сотенных командиров. Сам он
с помощниками решил осмотреть первую тысячу тумена, затем одну-другую
сотню из других тысяч. Направляясь к войску, остро косил глаза на,
молчаливого темника. Говорят, Есутай справедлив и заботлив к
подчиненным. Это объяснимо в том, кто вышел из простых воинов, и это
хорошо. Может быть, Есутай знал, что Повелитель сильных упрекал в
своих заветах другого Есутая за невнимание к нуждам и страданиям
воинов, считая его неспособным поэтому командовать большим войском. Но
забота о войске должна сочетаться с жестокостью, не знающей
снисхождения к нерадивым, - ведь только жесточайшая требовательность
воспитывает храброго, умелого воина и командира. Мамаю доносили, будто
Есутай редко порет виновных и никого не подвергает смерти. Какой же он
темник и каких начальников он воспитывает?.. Помнит Мамай и другое. Не
он ли посылал однажды Есутая с сильным отрядом в нижегородские земли
наказать русов за ограбление каравана ордынских и булгарских купцов? И
что же?! Вместо того чтобы пустить пеплом по ветру русские селения,
взять жителей в полон, Есутай довольствовался тем, что нижегородские
бояре сами изловили разбойные шайки, принял богатые дары и деньги в
возмещение убытков. Он запретил грабить население, заткнув воинам рты
подношениями русов, да, говорят, от себя еще прибавил. Такого история
Орды не знала. Мамаю и тогдашнему хану Хидырю он доложил, что
население не виновато, а виноваты-де ушкуйники-новгородцы, грабящие и
избивающие не только ордынских, но и своих же русских людей, и что о