"Владимир Возовиков, Владимир Крохмалюк. Сиреневые ивы (про войну)" - читать интересную книгу автора

машине начальника штаба. В невысокой роще рассредоточенно стояли в
окопах замаскированные "виллисы", несколько броневиков БА-12,
"студебеккеры" с утепленными будками (по-солдатски - "коломбины"),
пикапы с тентами и другие машины. Около будок - пары автоматчиков.
Часовой прочитал мое предписание и сказал: "Начальника штаба нет.
Здесь его заместитель майор Кривопиша".
Представился. Приземистый, широкий в плечах, майор Кривопиша
протянул руку, как давно знакомому. "Сейчас готовимся к маршу. Времени
у меня нет. Отыщите старшего лейтенанта Фесака, пусть ознакомит вас с
обязанностями офицера связи бригады. На марше будете со мной. Задачи
вам будут ставить командир, начальник штаба бригады и я. Все".
Старший лейтенант Фесак объяснил мои обязанности, сообщил звания и
фамилии должностных лиц в бригаде и корпусе, с которыми имеет дело
офицер связи. Предупредил, чтобы я все это держал в голове, ничего не
записывал.
С наступлением темноты бригада свернулась в колонну и подошла к
исходному пункту. Выдали горячий ужин, чай и сухой паек. Приказано в
каждой машине иметь дежурных наблюдателей за сигналами командиров.
Свет запрещен. Только внутри крытых командирских и штабных машин при
чтении карт и документов можно пользоваться карманными фонариками. С
началом марша майор Кривопиша сообщил, что бригада готовится войти в
прорыв в направлении Константиновка, Чигирин. Рубеж ввода на линии
железной дороги Кременчуг - Александрия. Утомленный событиями этого
дня, я уснул, сидя в машине, и открыл глаза только утром, разбуженный
резким торможением.
На западе грохотала канонада. Группами в сопровождении истребителей
пролетали наши бомбардировщики. Горизонт застилали клубы дыма.
Выскочив наружу, около машины командира бригады я увидел начальника
штаба, начальника политотдела и майора Кривопишу. Все они были чем-то
озабочены. Я интуитивно почувствовал огромную ответственность этих
людей за судьбу боя. Кажется, уже в тот миг я подумал, что гораздо
легче драться с "тиграми" и атаковать фашистские батареи, зная
поставленную тебе задачу, чем управлять массой людей и техники в
неразберихе сражения, заставляя эту массу быть гибкой,
целеустремленной и непобедимой.
Отдав распоряжения своему заместителю полковнику Михайленко и
начальнику штаба майору Бочинскому, комбриг повернулся к нам и
скомандовал: "Оперативная группа, за мной!" Легко и умело вспрыгнул на
танк, нырнул в командирскую башню, не закрыв люка. Место башенного
стрелка занял майор Кривопиша. Мне он приказал двигаться следом на
машине начальника инженерной службы капитана Фальтиса. Танк командира,
ритмично позвякивая гусеницами, двинулся вперед, за ним - вся
оперативная группа. Через полчаса мы были у железной дороги. Машины
рассредоточенно, "елочкой", поставили в укрытия. Полковник Борисенко,
майор Кривопиша и начальник связи быстро пошли к небольшой высоте. На
ней в траншее видны люди с биноклями и планшетами. Стоят стереотрубы.
Кривопиша подал знак следовать за ним.
Незнакомый полковник (позже я узнал, что это был командир
стрелковой дивизии) поздоровался с Борисенко, озабоченно сказал:
"Подоспели вовремя. Мои приближаются к рубежу ввода, - он указал рукой