"Владимир Возовиков, Владимир Крохмалюк. Сиреневые ивы (про войну)" - читать интересную книгу автора

Немцам удалось продвинуться лишь до Ингульца, и то ценой огромных
потерь.
Комбриг особо отметил боевые дела нашего полка и артиллеристов
капитана Деревянко. В заключение гвардии полковник приказал через два
дня быть в полной готовности к новым боям.
Эта беседа открыла мне очень многое. Я не только услышал
обстоятельный разбор наших тактических действий, но и словно
приподнялся, увидел много дальше того, что до сих пор мне открывалось
из танка. Я понял, что впервые участвовал в одном из крупных сражений
Великой Отечественной,


"Швейк постарался бы оказаться подальше..."

"Товарищ гвардии младший лейтенант! Вас вызывает командир полка!" -
доложил мне башенный стрелок с танка подполковника Журавлева. "Зачем?"
- "Не могу знать!" Солдат запыхался - видно, бежал. Значит, дело
срочное.
Наскоро вытерев ветошью замасленные руки (я как раз проверял
танковую пушку), надел шинель, подтянул потуже ремень и побежал к
командиру. Он стоял недалеко от своего танка, отдавая распоряжения
начальнику штаба. Выждав, когда подполковник закончит разговор,
доложил о прибытии. Он протянул мне руку, внимательно посмотрел в
лицо. Вид у меня, наверное, был настороженный, и в глазах командира
мелькнула улыбка. Но заговорил он серьезно: "Вот что, дорогой товарищ.
Пойдешь в штаб полка, получишь предписание и сегодня же явишься в
распоряжение начальника штаба бригады. Рекомендуем тебя на должность
офицера связи. Звонил комбриг и приказал, чтобы я выделил хорошего,
сообразительного офицера. Остановились на тебе".
У меня екнуло сердце, я готов был умолять командира изменить выбор,
но он сделал категоричный жест, как бы напомнив, что приказы не
обсуждаются. Затем взглянул на мою шинель, покрытую пятнами солярки и
солидола, и приказал: "Сходите к заместителю по тылу и передайте,
чтобы вам выдали обмундирование поновее". Это официальное "вам" не
оставляло никакой надежды. Проглотив горький комок, я ответил:
"Слушаюсь!" и повернулся кругом...
Когда доложил о своем новом назначении Филимонову, тот улыбнулся,
дружески похлопал по плечу: "От-то хорошо. На виду у начальства -
короче путь в генералы! А если без шуток - дело ответственное.
Поддержи марку танкиста, да нас не забывай".
Мы обнялись. Не без грусти попрощался с Безугловым, Семеряковым и
Хабибулиным, взял вещевой мешок с парой белья, пайкой хлеба, пачкой
галет да банкой тушенки и пошел к зампотылу. Впервые узнал, как тяжело
расставаться с людьми, с которыми в одном танке ходил в бой.
Выдали мне шинель-маломерку - полы выше колен - и шапку-ушанку,
которую без усилий можно было натянуть на ведущее колесо
тридцатьчетверки. В штабе получил предписание. Помощник начальника
штаба шепнул на ухо: "Торопись, есть работа".
Штаб бригады находился в двух километрах, и через полчаса я был в
его расположении. У шлагбаума - часовой и регулировщик. Направили к