"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. На перекрестках времени (Авт.сб. "Очень далекий Тартесс")" - читать интересную книгу автора

- Джентльмены, ради бога, остановитесь! Обернитесь, умоляю вас!
И мы увидели... Не знаю, как объяснить это чудо, но мы увидели Нику
Самофракийскую. Пропавшую Нику! Она будто с неба слетела прямехонько на
свой пьедестал. И - еще одно чудо! - у нее теперь были и голова и руки. В
одной руке она держала копье, а в другой - боевой рог, приставленный к
губам...
Боже милостивый! Я просто не верил своим глазам.
Челленджер и сэр Артур, запыхавшиеся, красные, стояли рядышком внизу,
на лестнице, и тоже изумленно смотрели на прекрасную статую.
Затем произошла еще одна поистине невероятная вещь. Рядом с Никой вдруг
появился странно одетый молодой человек без сюртука, без шляпы, а у его
ног - собака из породы немецких овчарок. Он улыбнулся и помахал нам рукой.
Челленджер так и рванулся к нему.
- Эй, вы, послушайте! - крикнул он. - Одно только слово: из какого вы
времени?
- Охотно, - с заметным иностранным акцентом сказал молодой человек. -
Сейчас я нахожусь в одном времени с вами... если только вы в самом деле
существуете. Это слишком сложно, а у меня нет времени объяснять. Счастливо
оставаться!
Видение исчезло, растаяло, растворилось в воздухе.
А теперь приспело время поставить точку, ибо все то, что я мог бы
рассказать, покажется сущим пустяком по сравнению с необъяснимым чудом,
свидетелями которого все мы были. Жалею только об одном: приходится
рассказывать обо всем этом устно - из-за железного запрета, наложенного на
прессу.



6. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО АНДРЕЯ КАЛАЧЕВА

Утром мы с Виктором и Шадричем встретились, как договорились, возле
главного корпуса, чтобы вместе подняться к Семену Семенычу.
Я не выспался, был мрачно настроен и остро завидовал Джимке, который
после ночных приключений беззаботно отсыпался на своей подстилке.
- Семен Семеныч у себя? - спросили мы в приемной.
- Да, - ответила секретарша. - Пройдите, он вас ждет.
"С чего это он нас ждет? - подумал я. - Неужели Жан-Жак уже успел
побывать у него и..."
Мы вошли в кабинет. Семен Семеныч и Жан-Жак сидели в креслах друг
против друга. По-моему, они только что смеялись, во всяком случае, вид у
них был веселый. Ну ясно, уже успел, гад, втереть очки директору.
- Садитесь, товарищи, - пригласил Семен Семеныч. - Садитесь и
рассказывайте.
Я начал рассказывать, но что-то я здорово волновался, у меня першило в
горле, и тогда Виктор стал продолжать. Он хорошо говорил - спокойно, точно
и веско. Семен Семеныч по своему обыкновению тихонько покашливал, его
сухое лицо, перечеркнутое сплошной широкой линией черных бровей, было
невозмутимо, хотя мы говорили просто ужасные вещи.
- Вот какая история, - негромко проговорил он, когда Виктор умолк. - И
не стыдно вам, товарищи?