"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. На перекрестках времени (Авт.сб. "Очень далекий Тартесс")" - читать интересную книгу автора

ответить на его вечные шуточки. Жена у него такая милая женщина, а сам
он...
Впрочем, я отвлекся.
Виктор сказал, что если я очень хочу посмотреть на Нику, то он
предоставит мне возможность. Он щелкнул какой-то кнопкой, и в полу
засветился экран. Я увидел внутренность грузового отсека. Там лежал
огромный куль, обернутый рогожами и обвязанный грязными веревками. Я
попросил выключить экран.
Вот когда я пожалел, что ничего не взял с собой почитать. На полочке
возле пульта хронодеклинатора лежали несколько математических журналов и
какая-то книга. Я потянулся и взял ее. Это был Жюль Верн - седьмой том
собрания сочинений, выпущенного довольно давно, в 1956 году. Я полистал
книгу и положил обратно: не люблю я Жюля Верна.
В рубке было очень тихо. Только беспрерывно раздавался слабый звук,
будто крем взбивают. А между тем мы стремительно неслись во времени.
Хроноквантовые генераторы гнали невидимый поток квантов времени,
трансформированного в энергию.
- Мы летим в Париж? - спросил я.
- Да, летим в Париж тысяча девятьсот одиннадцатого года, - сказал
Андрей. - Кстати, Иван Яковлевич, почему вы избрали именно одиннадцатый
год?
Рыжов или, как они его называют, Жан-Жак не ответил. Он сидел в кресле,
закрыв глаза. Наверно, спал.
Мне вдруг пришла в голову интересная мысль.
- Ребята, вы просто хотите поставить Нику на ее место в Лувре?
- Да, - ответил Андрей. - Мы хотим и мы сделаем это.
- Понимаете, ребята, - продолжал я, - до сих пор ученые спорят, как
выглядела голова Ники, что было у нее в правой руке и что в левой...
Они оба воззрились на меня.
- Дальше что? - сказал Андрей.
- И если мы немножко переменим маршрут и прилетим в Древнюю Грецию, в
то время когда Ника еще стояла на Самофракии, то мы...
- Немножко переменим маршрут! Дело, Ленечка, не в пространстве, а во
времени, - сказал Андрей. Тысяча девятьсот одиннадцатый год - это шестьсот
тысяч часов назад. А твоя Древняя Греция... В каком веке, кстати, создали
Нику?
- Точно неизвестно. Между 306 и 281 годами до нашей эры.
- Ну, это будет... - Он задумался.
- Примерно двадцать миллионов часов назад, - сказал Виктор. - Да, это
мысль. Совместить нашу Нику с той... Вернее, с самой собой,
первозданной...
Я горячо его поддержал, может, даже с излишней горячностью, потому что
Виктор поморщился.
- Что у тебя на счетчике хронэргии? - спросил он у Андрея. - Вытянем
двадцать миллионов?
- Попробуем. Уж больно интересно: доставить в Лувр целенькую Нику. Ну
что, Виктор, поехали в Древнюю Грецию?
- Была не была, - отозвался тот.
Вдруг Жан-Жак открыл глаза.
- Позвольте, - сказал он. - Вы забываете, что старший здесь я. Я не даю