"Зоя Воскресенская. Девочка в бурном море. Часть 2. Домой!" - читать интересную книгу автора

струю воздуха. Колокола зазвучали глуше, усилился рокот моторов. Вот и
совсем затихли колокола, оглушительно работают моторы. В такт дыханию
хлопает клапан кислородной маски, на подбородке нарастает ледяная корочка.
Антошка обламывает корочку, стягивает с лица маску, и снова пропадают моторы
и доносится ясный голос горна: "Вставай, вставай, дружок!" Может быть, под
самолетом проходит отряд пионеров и это горнит Витька? А может, это только
чудится? Нет, так ясно звучит горн, быстро-быстро колотится сердце, трудно
дышать. Антошка снова натягивает маску, и звук горна пропадает. "Наверно,
наш самолет забрался высоко и это от разреженного воздуха так сильно
колотится сердце, звенит в ушах".
Сколько времени они летят? Час? Два? Может быть, больше? И сколько они
будут лететь? Мама сказала, часов шесть-семь. Интересно, что там, за бортом
самолета? Наверно, солнце, сияющие снега. Никак не верится, что самолет
летит в кромешной темноте.
Антошка приподнимает край шторки, в туманной дымке, словно покрытая
инеем, висит буквой "С" луна. Раз буквой "С", значит, луна на ущербе, старая
луна. Антошка опускает штору.
Самолет опять начинает трясти. Сиденье куда-то провалилось, и Антошка
повисла в воздухе, схватилась за руку мамы. Открылась дверца кабины,
мелькнули тускло освещенные приборы. Луч карманного фонарика скользнул по
лицам пассажиров. Антошка приваливается то к одному боку кресла, то к
другому, то снова повисает в воздухе, а самолет куда-то летит вниз.
Штурман все чаще выходит из кабины, пробегая лучом фонарика по рядам
кресел.
Вот он стягивает с лица Антошкиного соседа маску, лицо от синего света
кажется покрытым черными пятнами.
Штурман закрывает лицо соседа большой маской и снова исчезает в кабине.
Антошка задремала. Проснулась от прикосновения маминых рук. Мама
стягивала с ее головы кислородную маску.
Антошке кажется, что они летят целую вечность, за это время можно было
пересечь все моря, континенты и океаны, а они все летят и летят.
"Как ты себя чувствуешь?" - спрашивает мама пожатием руки.
- Ничего, - отвечает Антошка и нетерпеливо барабанит пальцами по
маминой руке. Мама гладит руку, успокаивает. "Скоро, скоро, - говорит ей это
поглаживание. - Наберись терпения".
Моторы внезапно стихли. Самолет поскакал, остановился. Штурман открыл
дверцу кабины.
- Прибыли. Прошу отстегивать ремни и выходить из самолета.
- Англия. Мы уже в Англии, - говорит мама, и голос ее звучит
необыкновенно ласково, по-домашнему.
- Но почему не открывают дверь? - спрашивает Антошка.
- Дверь открыта, но еще темно на улице.
Антошка подходит к раскрытой двери - тьма, кромешная тьма. Чьи-то руки
подхватывают ее, как мешок, и ставят на землю. На фоне серого неба
громоздятся тени зданий, самолетов. Пассажиры, взявшись за руки, идут
куда-то к синему огоньку, идут в полной темноте. Открывается дверь - снова
темно, раздвигается портьера, и Антошка попадает в просторную комнату, горит
только одна лампочка под потолком, но свет ее кажется нестерпимо ярким.
Вводят под руки пассажира - соседа Антошки. Его лицо в крови.
- Есть раненые? - спрашивает начальник аэродрома.