"Арсений Васильевич Ворожейкин. Солдаты неба " - читать интересную книгу автора

устремилась па СБ. Несколько секунд - и бомбардировщики подвергнутся удару.
Я попытался было вырваться из клубка боя, но не смог: в хвосте у меня засел
японец. Зато один наш пулей вырвался из сети, тактической ловушки,
устроенной ловким противником, и устремился на защиту бомбардировщиков.
Один против девяти? Японец, засевший у меня в хвосте, от чьей-то
очереди вспыхнул. Не теряя ни мгновения, я помчался вслед за товарищем.
Этим маневром мы создали вторую группу непосредственного прикрытия
бомбардировщиков, в то время как командир и остальные летчики эскадрильи
составляли ударную группу. Она связала боем основные силы противника. Это
был зародыш нового боевого порядка истребителей при прикрытии
бомбардировочной авиации. Впоследствии такое построение из двух групп
применялось на Халхин-Голе неоднократно.
Мы вдвоем, как часовые, заняли места в хвосте колонны бомбардировщиков.
Три звена японцев догоняли нас сзади. Мы приготовились первый их удар
принять на себя. "А если они снимут нас? Тогда начнется расправа с СБ, -
стрельнула безжалостная мысль. - Как быть? Развернуться и подставить
нападающим широкие лбы своих самолетов? Это результата не даст. Они съедят
нас и прорвутся к СБ. Что же предпринять, что?"
Никто и никогда не пытался мне объяснить, что такое интуиция воздушного
бойца. Да, вероятно, я бы не очень и прислушался к рассуждениям на ату тему.
В воздушном бою мысль работает импульсными вспышками, так как быстрота
событий не оставляет времени на логически последовательное обдумывание своих
действий. Одна такая вспышка охватывает целую картину боя. Другая -
заставляет действовать с такой решительной быстротой, что порой не успеваешь
и подумать о цели этого маневра. Руки в таких случаях опережают мышление.
Это и есть интуиция, подсказанная опытом.
Именно так произошло и сейчас. Оба - мы воевали тринадцатый день, что,
безусловно, послужило решающей причиной нашего внезапного и одновременного
броска в одну сторону - вверх, на солнце. Круто, стремительно мы отскочили
от своих СБ. Не успел я закончить маневр, все еще держа машину в развороте с
набором высоты, как ясная мысль внезапным толчком придала всем моим
движениям холодную расчетливость и подсказала следующее действие.
И все подтвердилось.
Конечно, японские истребители преследовать нас не стали. Да и зачем?
Самураи прекрасно понимали, что, если мы захотим выйти из боя, догнать нас
они не смогут. А главное было в другом: японцы увидели, что мы спасаемся
бегством, и перед ними теперь открылась самая важная цель - впереди без
всякого прикрытия шла колонна бомбардировщиков, на которую они и бросились.
Одно звено вражеских истребителей напало сверху, привлекая на себя
огонь наших стрелков и давая тем самым возможность двум другим звеньям
подойти к строю СБ и расстреливать их сзади снизу, где они менее всего
защищены. Ничего не скажешь, хитро придумали!
Мы оказались в стороне и выше противника. Японцы, увлеченные погоней за
бомбардировщиками, нас не видят. Верные своему правилу, они будут стрелять
наверняка только с короткого расстояния. Мы должны, обязаны бить тоже
наверняка, чтобы опередить коварный удар.
Напарник и я пошли на два нижних звена противника. От "их исходила
главная опасность для наших СБ. Мы удачно оказались сзади японцев на
дистанции выстрела и, как в тире, тщательно прицелились. Почти одновременно
два японских истребителя, не успев открыть огонь, повалились вниз, оставляя