"Арсений Васильевич Ворожейкин. Солдаты неба " - читать интересную книгу автора

Ночь прохладная. На траве роса. У своего истребителя я разостлал на
земле самолетный чехол, лег и укрылся регланом. Кажется, только задремал,
как раздался торопливый голос Васильева:
- По самолетам!
Прыжок - и я в кабине. Второе движение - и на мне парашют.
Через полчаса солнце поднялось над горизонтом и посеребрило росистую
степь. Слабый ветерок, слегка пошевеливая траву, делал ее похожей на морскую
гладь, поблескивающую мелкой рябью.
Аэродром застыл в тревожном ожидании. Кругом необыкновенная тишина.
Шакал, бежавший по степи, издалека заметил самолеты, навострил уши и,
принюхиваясь, немного постоял, потом поджал хвост и скрылся. Звонкие
жаворонки, поднявшись высоко, начали славить начавшийся день. Воздух, пока
еще не раскаленный, был спокоен. Ясные степные дали сливались с горизонтом.
На аэродром привезли завтрак. Из кабины вылезать не разрешалось.
- Есть не хочется, а вот чайку бы не мешало выпить, - сказал я технику.
Едва я принял из рук Васильева кружку какао, бутерброд с икрой, как в
воздух взвились красные ракеты. Аэродром пришел в движение, как
потревоженный муравейник. Через минуту эскадрилья в воздухе.
Вылет оказался холостым. Пока самолеты заправляли бензином, мы
позавтракали. И снова дежурство в кабинах.
Солнце уже поднялось в зенит и так раскалило землю, что на горизонте
начался мираж. Волны paскаленного воздуха создавали впечатление, будто вдали
занялся пожар и медленно ползет к аэродрому. При более пристальном взгляде
огонь и дым исчезали, открывалась картина безбрежного половодья. Куда-то
схлынув, оно оставляло после себя огромные аэродромы, насыщенные техникой,
потом поднимались нагромождения гор, по ним шли люди, мчались всадники. В
дрожащем воздухе можно было увидеть все, что находилось на монгольской
земле.
Неподвижное сидение в кабине становится мучительным. Возникает
неодолимое желание размяться, но можно только поерзать на парашюте, так
плотно охватили меня привязные ремни, опоясавшие талию и плечи. Птицы и те
не щебечут. Уставшие глаза сами начинают закрываться, и мираж нет-нет да и
замельтешит в кабине. Понимаю, это уже вспышки галлюцинации, видения от жары
и усталости. А дежурству в самолете и конца не видно.
Сегодня самый длинный день в году. Когда он кончится? Смотрю на часы.
Время обеда, но он почему-то задерживается. Тело окончательно задеревенело.
Чувствую, что от четырехчасового сидения в таком пекле вот-вот засну или
потеряю сознание. Дальше так продолжаться не может. Расстегиваю привязные
ремни и, , удлинив их, разминаю затекшие мышцы. В этот момент, словно набат,
прозвучали выстрелы из ракетниц. Сигнал означал: всем немедленный вылет.
Запустив мотор, я увидел, как начался взлет с соседнего аэродрома.
Поднялись и мы.

Подвиг летчика

Шел пятый день воздушной битвы. В монгольском небе состоялось уже
несколько крупных и мелких схваток. Японцы, имея численное преимущество в
истребительной авиации, поднимали в воздух, как правило, крупные группы. Мы
от зари до зари не покидали своих кабин. Большинство летчиков эскадрильи уже
получили боевое крещение, и тот, кто еще не успел сразиться с врагом,