"Андрей Воронин. Первое дело слепого. Проект Ванга ("Слепой") " - читать интересную книгу автора

Снисходительно усмехнувшись, чудотворец начал приводить какой-то
пример. Максим машинально фиксировал в памяти каждое слово, думая в это
время совсем о другом. Заявление Грабовского полностью перечеркнуло
результаты расследования, которое Максим вел на протяжении последних шести
месяцев. В свете этого заявления вся добытая информация выглядела совершенно
иначе; факты вставали с ног на голову, а выводы сменялись прямо
противоположными.
Впрочем, Максим Соколовский был достаточно опытен, чтобы знать: если
какая-то случайность оказывается очень уж кстати или, наоборот, некстати,
это означает, что на самом деле никакой случайностью тут и не пахнет. Просто
совокупность твоих мыслей, слов и поступков - всех шагов, сделанных тобой в
том или ином направлении, - изменила обстоятельства, и они сложились так,
что в результате родилась вот эта самая случайность, счастливая или
несчастливая, в зависимости от того, как ты действовал, в какую сторону
выгибал линию судьбы.
В данный момент линия судьбы выгнулась в нужную сторону, и Максим
мысленно поклялся не упускать Грабовского из виду, пока все не станет
окончательно ясно.


* * *

Человек открыл глаза. Сидевшая напротив него пожилая полная женщина
увидела, что он проснулся, и поспешно отвела взгляд. До этого она
бесцеремонно ощупывала его небритую физиономию и мятую одежду, состоявшую из
растянутых спортивных брюк с лампасами, черных, сильно поношенных
полуботинок и матерчатой куртки защитного цвета. На лице женщины
отображалось брезгливое недоумение по поводу того, каких только типов
пускают в общественный транспорт. То обстоятельство, что сама она была одета
в старенькое платье, из-под подола которого выглядывали ноги в дырявых
шерстяных рейтузах и потрепанных полукедах, а также болоньевую куртку,
впервые увидевшую свет на заре семидесятых годов прошлого века, нисколько не
повлияло на ее мнение о соседе по электричке: она-то ехала на дачу, а
значит, могла одеваться в обноски, которыми пренебрег бы даже бомж. А вот
сосед ее, занимавший место у окна напротив, не имел при себе ни корзин, ни
ведер, ни мешка, в который были бы завернуты грабли и лопата, - словом,
ничего, что свидетельствовало бы о его принадлежности к славному племени
пригородных ковырятелей земли. При нем вообще не было багажа; уловив
исходившее от женщины неодобрение и испытав по этому поводу неловкость,
причин которой не мог объяснить даже себе самому, молодой человек зябко
поежился и засунул руки в карманы куртки. При этом обнаружилось, что в
карманах у него тоже ничего нет, но это открытие оставило его вполне
равнодушным: он не помнил, чтобы там, в карманах, хоть что-нибудь было.
Честно говоря, он вообще ничего не помнил, и поначалу это обстоятельство его
ничуть не удивило: он почему-то решил, что это спросонья и вот-вот пройдет.
Электричка бодро стучала колесами по стыкам, за окном зеленели уже
слегка тронутые первой осенней позолотой неброские подмосковные пейзажи -
перелески, березовые рощи, пригородные пассажирские платформы, домики
путевых обходчиков. Утро выдалось серенькое, пасмурное, хотя дождя не было.
В низинах еще стоял холодный ночной туман; слева за рябым от пыли оконным