"Андрей Воронин. Первое дело слепого. Проект Ванга ("Слепой") " - читать интересную книгу автора - И что?
- И ничего. Я, знаете ли, очень неблагодарный материал для гипнотизеров и экстрасенсов, потому что обладаю врожденной устойчивостью к любым видам внушения. - Так уж и к любым? - Насколько мне известно, да. Чего только мне не пытались внушить! А какими методами! Вплоть до обработки спины и боков железными палками. - И не подействовало? - Как об стенку горох. - Ай да ты, - с непонятной интонацией произнес Грабовский, снова наполняя свою стопку. - Молодец, ты мне нравишься. Чувствую, мы сработаемся. - Там видно будет, - расплывчато ответил Максим. - Это факт, будет. Твое здоровье. - Грабовский выпил, с шумом потянул носом воздух и зажег новую сигарету. - Ладно. Выяснить, говоришь? Давай, выясняй. Какие у тебя ко мне вопросы? Список вопросов, которые Максим собирался задать этому человеку, был у него готов давным-давно и хранился не только в блокноте, но и в памяти - тренированной памяти опытного газетчика. Первым в этом списке значился вопрос о том, когда и при каких обстоятельствах интервьюируемый впервые осознал, что обладает не совсем обычными способностями. Максим открыл рот, чтобы его задать и ввести тем самым разговор в прямое русло рутинного интервью, но неожиданно для себя самого вдруг спросил совсем не то, что собирался. - Скажите, это правда, что вы можете оживлять мертвых? Произносить этот бред было как-то неловко - язык не поворачивался, и вопроса в принципе отрицала наличие интеллекта как минимум у одного из собеседников... а может быть, и у обоих. "Вы умеете оживлять мертвых?" - "О да, мне это раз плюнуть. А вы?" - "Я пока тренируюсь на мышах и лягушках, но что-то плохо получается. Может, заклинание неправильное?" В общем, как пелось в старой песне, "а я видела однажды, как зимой кусты сирени расцвели, как будто в мае".. - Умею, - как ни в чем не бывало отозвался Грабовский, нимало не удивленный этим вопросом. Казалось, именно этого вопроса он ждал с самого начала и не видел ничего странного ни в оживлении мертвецов, ни в интересе, проявляемом к этой заведомой чепухе таким серьезным журналистом, как Максим Соколовский. - Только не оживлять, а воскрешать. Оживляют в реанимации. А я - воскрешаю. - Вы это серьезно? - спросил Максим, стараясь не подавать виду, что огорошен только что прозвучавшим заявлением. "Он что, за дурака меня держит?" - пронеслось в голове. - А мне с тобой шутки шутить некогда, - в своей фирменной хамской манере заявил провидец. - Я человек занятой, у меня дел невпроворот. Да, умею, представь себе. И воскресают, и живут как миленькие. Есть, правда, одна недоработка: память у них отшибает начисто. Ничего не помнят - ни кто они, ни что они, ни как их зовут. Я сейчас как раз над этим работаю, а то родственникам с ними, беспамятными, одна морока. Что такое? Что ты на меня так уставился? - Простите, я просто удивлен. Согласитесь, такое услышишь не каждый день. А примеры привести вы можете? |
|
|