"Андрей Воронин. Первое дело слепого. Проект Ванга ("Слепой") " - читать интересную книгу автора

- И что?
- И ничего. Я, знаете ли, очень неблагодарный материал для гипнотизеров
и экстрасенсов, потому что обладаю врожденной устойчивостью к любым видам
внушения.
- Так уж и к любым?
- Насколько мне известно, да. Чего только мне не пытались внушить! А
какими методами! Вплоть до обработки спины и боков железными палками.
- И не подействовало?
- Как об стенку горох.
- Ай да ты, - с непонятной интонацией произнес Грабовский, снова
наполняя свою стопку. - Молодец, ты мне нравишься. Чувствую, мы сработаемся.
- Там видно будет, - расплывчато ответил Максим.
- Это факт, будет. Твое здоровье. - Грабовский выпил, с шумом потянул
носом воздух и зажег новую сигарету. - Ладно. Выяснить, говоришь? Давай,
выясняй. Какие у тебя ко мне вопросы?
Список вопросов, которые Максим собирался задать этому человеку, был у
него готов давным-давно и хранился не только в блокноте, но и в памяти -
тренированной памяти опытного газетчика. Первым в этом списке значился
вопрос о том, когда и при каких обстоятельствах интервьюируемый впервые
осознал, что обладает не совсем обычными способностями. Максим открыл рот,
чтобы его задать и ввести тем самым разговор в прямое русло рутинного
интервью, но неожиданно для себя самого вдруг спросил совсем не то, что
собирался.
- Скажите, это правда, что вы можете оживлять мертвых?
Произносить этот бред было как-то неловко - язык не поворачивался, и
пришлось преодолеть значительное внутреннее сопротивление. Сама постановка
вопроса в принципе отрицала наличие интеллекта как минимум у одного из
собеседников... а может быть, и у обоих. "Вы умеете оживлять мертвых?" - "О
да, мне это раз плюнуть. А вы?" - "Я пока тренируюсь на мышах и лягушках, но
что-то плохо получается. Может, заклинание неправильное?" В общем, как
пелось в старой песне, "а я видела однажды, как зимой кусты сирени расцвели,
как будто в мае"..
- Умею, - как ни в чем не бывало отозвался Грабовский, нимало не
удивленный этим вопросом. Казалось, именно этого вопроса он ждал с самого
начала и не видел ничего странного ни в оживлении мертвецов, ни в интересе,
проявляемом к этой заведомой чепухе таким серьезным журналистом, как Максим
Соколовский. - Только не оживлять, а воскрешать. Оживляют в реанимации. А
я - воскрешаю.
- Вы это серьезно? - спросил Максим, стараясь не подавать виду, что
огорошен только что прозвучавшим заявлением. "Он что, за дурака меня
держит?" - пронеслось в голове.
- А мне с тобой шутки шутить некогда, - в своей фирменной хамской
манере заявил провидец. - Я человек занятой, у меня дел невпроворот. Да,
умею, представь себе. И воскресают, и живут как миленькие. Есть, правда,
одна недоработка: память у них отшибает начисто. Ничего не помнят - ни кто
они, ни что они, ни как их зовут. Я сейчас как раз над этим работаю, а то
родственникам с ними, беспамятными, одна морока. Что такое? Что ты на меня
так уставился?
- Простите, я просто удивлен. Согласитесь, такое услышишь не каждый
день. А примеры привести вы можете?