"Андрей Воронин. Могила тамплиера ("Слепой" #35) " - читать интересную книгу автора

телевизионному диктору, столь блестящее подтверждение. Сиверов был в отпуске
и принципиально не интересовался ничем, кроме сугубо курортных проблем: на
какой пляж отправиться с утра, в каком ресторане поужинать и чем охладиться
в дневную жару - минеральной водой, холодным пивом или вином местного
производства. Он отдыхал душой и телом, с огромным удовольствием предаваясь
самой сладостной и пагубной из существующих разновидностей лени -
умственной.
Бычьи манеры соседа были ему неприятны, и Глеб обрадовался, когда голос
Ирины позвал его из глубины номера. Она уже была готова: волосы уложены в
прическу, вечерний макияж почти незаметен. Глеб отвесил длинный комплимент,
который был благосклонно выслушан, сунул в карман брюк бумажник, защелкнул
на левом запястье браслет часов и вместе с женой покинул номер, молча
радуясь тому обстоятельству, что впереди у них еще целая неделя этой
беззаботной и яркой, не отягощенной никакими проблемами и неурядицами жизни.
В лифте он из вежливости поинтересовался, что же такого сенсационного
откопал доктор Осмоловский в Псковском кремле и чем его находка так
заинтересовала Ирину. В ответ Сиверов услышал небольшую лекцию по зодчеству
Древней Руси, а заодно узнал кое-что о методах восстановления внешнего
облика построек на основе сохранившихся фрагментов. Последнее вызвало у него
определенные сомнения: фундамент - он и есть фундамент, и как можно узнать,
что на нем стояло, если стены не сохранились?
Жена в ответ обозвала его невеждой; он возразил, сославшись на
обыкновенный здравый смысл и добавив, что подобный, с позволения сказать,
научный метод очень удобен для подтверждения кое-каких сугубо кабинетных
сомнительных теорий. Ирина решительно вступилась за честь и достоинство
незнакомого ей доктора Осмоловского, и, проходя через вестибюль, супруги уже
горячо спорили - спорили до тех пор, пока Ирина наконец не заметила, что ее
драгоценный муженек попросту развлекается, валяя дурака. В связи с этим уже
готовая разразиться буря свелась к одному укоризненному взгляду; Сиверова
обозвали безответственным болтуном, после чего мир был восстановлен, и
счастливая, беззаботная пара с головой окунулась в сгустившийся бархатистый
сумрак теплой южной ночи, которая манила их блеском разноцветных огней,
звуками ресторанных оркестров и доносившимися из распахнутых настежь дверей
вкусными запахами.

* * *

Доктор исторических наук Юрий Владимирович Осмоловский, как обычно,
проснулся на рассвете и по выработанной десятилетиями привычке, едва успев
открыть глаза, решительно отбросил одеяло и сел на скрипучей кровати,
спустив на прохладный дощатый пол худые жилистые ноги с выпирающими
коленными чашечками. Это решительное, резкое движение, как всегда, наполнило
тело бодростью и силой - уже не так, как когда-то в молодости, однако вполне
достаточно для того, чтобы достойно встретить новый день.
Не колеблясь ни секунды, Юрий Владимирович встал с кровати и, прыгая на
одной ноге, натянул линялые армейские брюки цвета хаки, изобилующие
накладными карманами, а также заплатами, свидетельствовавшими о том, что
данный предмет профессорского туалета имеет долгую и насыщенную событиями
трудовую биографию. Затянув на узкой, как у юноши, талии тонкий брезентовый
ремешок (помнится, во время армейской службы они называли эти брючные