"Андрей Воронин. Ведьма черного озера" - читать интересную книгу автора

обоим склонам оврага вперемежку с кустами стеной стояла черная крапива
самого свирепого и зловещего вида, а под ногами лежал толстый слой
раскисшего от дождя речного ила, такого жирного, что даже крапива росла на
нем весьма неохотно.
- Что за дьявольское местечко, - проворчал кто-то позади Вацлава. - Не
приведи Господь в такой дыре смерть принять.
- Будто тебе не все едино, где гнить, - возразил другой голос,
показавшийся Вацлаву чужим и незнакомым, хотя всех своих людей он знал в
лицо.
- А-атставить разговоры, - тихо скомандовал он, слегка повернув голову
назад. - Кто это собрался гнить?
- И то правда, - пробормотал первый гусар. - Гнить, поди-ка, и не
придется. Ежели что, то и гнить будет нечему, особливо если порох прежде
времени рванет.
Вацлав сердито обернулся, направив на разговорчивого пессимиста луч
фонаря, но гусары замолчали. Огинский посветил на качавшийся между ними
бочонок в испачканной липкой грязью парусине и молча двинулся дальше, светя
под ноги и стараясь не трещать валежником. Ему вдруг захотелось выкурить
трубочку табаку, хотя обычно поручик Огинский не питал склонности к этому
зелью. Очевидно, виноват в этом странном капризе был дух противоречия:
курить захотелось именно в тот момент, когда делать этого было нельзя.
Носок его правого сапога вдруг зацепился за торчавший из ила,
облепленный бесцветными космами какой-то болотной травы сук. Вацлав
покачнулся, пытаясь удержать равновесие, не сумел и полетел прямо в грязь.
Ему удалось удержать над головой горящий фонарь, но правая рука, на которую
он оперся, спасая лицо, погрузилась в грязь по самый локоть. Липкие,
воняющие болотом брызги ударили в лицо, кивер сполз на самые глаза. Кто-то
помог Вацлаву подняться, крепко ухватив за локоть. Рукой с фонарем Огинский
сдвинул назад кивер и при свете масляного фонаря разглядел улыбающееся
рыжеусое лицо Синицы. В этой улыбке не было ни капли насмешки, прозрачные
зеленоватые глаза смотрели лукаво и понимающе.
- Поаккуратнее надо бы, ваше благородие, - сказал Синица. - Али вы
решили к супостату по-пластунски подобраться? Так ведь далече еще,
запыхаетесь по грязи-то пластовать!
- Чертова дыра, - сердито пожаловался Вацлав, повторяя слышанную минуту
назад фразу. Он тряхнул правой рукой, безуспешно пытаясь сбросить облепившую
рукав и, главное, пистолет илистую грязь. - Смотри-ка, порох наверняка
подмок! Ну вот что теперь с ним делать - выбросить?
- А вы отдайте мне, ваше благородие, - предложил Синица. - Как выпадет
минутка, я вам его вычищу, да так, что лучше нового будет!
Вацлав с благодарным кивком отдал ему пистолет, радуясь, что тусклый
свет фонаря не позволяет разглядеть краску смущения, которая густо залила
его лицо. Обтерев ладонь о рейтузы, он положил ее на рукоятку второго
пистолета, но передумал и не стал вынимать его из-за пояса: а ну как опять
упадешь?
Немного оправившись от смущения, поручик заметил, что далеко не он один
с головы до ног облеплен жидкой грязью: добрая половина гусар напоминала
облитые шоколадом фигурки, коими французские и немецкие кондитеры любят
украшать слоеные торты с кремом. "Шоколадное воинство, - подумал Вацлав с
невольной улыбкой. - Право же, подвиги выглядят красиво только на изрядном