"Константин Воробьев. Это мы, господи!.." - читать интересную книгу автора

чувствовал какую-то смутную тревогу. Состояние это усилилось, когда конвоир
повел его по узкому коридору первого этажа, а не на второй, как прежде.
"Развинтились, проклятые! - обозлился Сергей на свои нервы. - А ну,
взять себя в руки!"
"Есть взять, товарищ лейтенант!.."
В комнате стояли два стола и сидели два гестаповца в штатском. Оба они
говорили по-русски, но не так совершенно, как прежде допрашивающий Сергея.
По тому, как были они вежливы, предупредительны и внимательны, Сергей понял,
что будет что-то новое, им еще не виданное здесь.
- Ви бежаль, что кушаль котель, я?
- Да.
- Ми понимайт. Ви - юнга... мелет еще. Ви любийт сфобот, прирот, я?
- Как и вы.
- О, корошо, корошо... Ви курите? Пошалюйст, фот... Ми вам не будем уже
тюрьма... ви будете у нас, корошо? Ми не будем работайт... будем поекайт в
лес... ви рассказайт, кде шифет ваша што бежаль... рассказайт, кто даль
кушайт... Корошо, я?
Мысли Сергея кипели. Рождалась соблазнительная идея: "А что, если
поехать с ними в лес?.. Два - это немного... но если только два!"
- Когда вам рассказать? - живо спросил Сергей.
- О, сказайт сечас... поекайт зафтра. "А-а, подлюги, одного боитесь!" -
опечалился Сергей и ответил:
- Я бежал один.
- Ви рассказайт, кто кушаль дафаль!..
- Я не заходил в дома. Я... воровал.
- Што фарафаль?
- Все... морковку, картошку...
- Што есть - фарафаль?
- Это значит вот так, - показал рукой Сергей.
- О, ви не стелайт так. Ви кушаль клеп и млеко... Тафаль литофци,
корошо, я?.. Ми тафайт им марк, што они тафаль вам кушаль!..
- Как жаль! Я этого не знал... Я бы не воровал, а заходил в дома...
- Ви не мошна фарафаль! - обозлился гестаповец. - Ви кодиль дом!
- Я не заходил в дома!..
- Ви не кочет сказайт? Ми будем сечас расстреляй тебя!..
- Я не заходил в дома!..
- А-а, ферфлюхт, мистр-менш!
Немцы любят и умеют бить жертву по щекам. Делают они это расчетливо и
аккуратно, как и все, что они делают...
- Комт!
Набрав полный рот кровавой слюны, Сергей по дороге харкнул ее на желтый
пол коридора. Гестаповец, шедший сзади, рванул его за рукав халата, клумпы
разъехались, и, потеряв равновесие, Сергей накрыл грудью свой плевок.
- Кушайт! Кушайт! - наклонившись над ним, кричали фашисты, указывая на
плевок. Путаясь в полах халата, Сергей пытался встать.
- Кушайт! - и удары ног валили его вновь на пол. Тогда, подложив руки
под голову, Сергей растянулся ничком, широко раскинув ноги. Гестаповцы на
минуту растерялись, а затем пришли в бешенство. Теперь они уже кричали
по-немецки и, ухватив за уши Сергея, били его голову о гудящий лакированный
пол. На покоробленной желтой доске змеилась, виляя, живая лента крови...