"Андрей Воронин, Максим Гарин. Личный досмотр ("Комбат") " - читать интересную книгу автора

промок - правда, не от дождя, а от пота. В конце концов куртку пришлось
снять, и теперь Борис Иванович медленно шел по аллее, с удовольствием
ощущая, как вечерний ветерок холодит спину сквозь слегка влажноватую ткань
рубашки. Ежевечерняя прогулка подходила к концу. В аллеях уже начинало
темнеть, и надышавшиеся воздухом пенсионеры уже стали сниматься с насиженных
мест, потихонечку направляясь к выходу из парка. Комбат провожал стариков
взглядом, с легкой грустью думая о том, что, наверное, и он когда-нибудь
станет таким же - старым, немощным и абсолютно никому не нужным. Иногда ему
казалось, что в свое время он дрался слишком умело - не будь бы этого,
теперь не пришлось бы мучительно придумывать, куда себя девать и к какой
работе приставить свое большое, сильное, не терпящее праздности тело.
- Эге, - усмехаясь в усы, тихонько пробормотал Комбат, - а вот это уже
называется моральным разложением. Это мы будем пресекать.
Он подумал, не наведаться ли ему к Подберезскому, но отправляться туда
без предварительного звонка не отважился: на горизонте у Андрея в последнее
время замаячила девушка, определенно имевшая на него виды. Звали ее не то
Аней, не то Таней. Комбат никак не мог запомнить имени по той простой
причине, что не слишком ее жаловал. Чувство это было взаимным, но Борис
Иванович не слишком переживал по этому поводу: в конце концов, жить с ней
собирался не он.
Правда, сложившееся положение создавало некоторые неудобства, однако
Комбат был далек от того, чтобы предъявлять Подберезскому претензии: это
была его жизнь, и молодой парень вовсе не был обязан жить бобылем только
потому, что его невеста не понравилась бывшему командиру.
Он прошел мимо пруда, в котором с деловым видом плавали утки, явно не
собиравшиеся ни в какие теплые края: им было неплохо и здесь. В глубине
аллей уже начали вполнакала светить редкие фонари, превращавшие нависавшую
над ними желтую листву в золотые, подсвеченные изнутри ажурные шары.
Притихший парк был красив особенной вечерней красотой, и Борис Иванович в
который уже раз подумал о том, как много он упустил в своей жизни и как мало
было в ней таких спокойных, тихих вечеров.
Домой он отправился пешком. Торопиться было некуда, да и брести по
вечерним улицам все-таки веселее, чем сычом сидеть в пустой квартире. На
глаза попался заставленный пестрыми сине-белыми зонтиками ярко освещенный
пятачок перед распахнутой настежь дверью бара. Почему бы и нет, решил
Комбат, и вошел в бар.
Протиснувшись к стойке, он взял коньяка, выпил рюмку единым духом и,
расплатившись, поспешно выбрался на улицу: в тесном помещении было не
продохнуть от табачного дыма и алкогольных испарений, с которыми не
справлялся даже мощный кондиционер.
За столиками на улице свободных мест не оказалось - вечер был в
разгаре. Комбат пожал плечами и неторопливо двинулся дальше. Проводить время
в компании незнакомых людей ему почему-то расхотелось. Опять пойдут
разговоры о деньгах, новых машинах, о том, кто кого кинул и кто с кем
переспал, и спасения от них нет. "О, времена, о, нравы!" - мог бы
воскликнуть Борис Иванович, но не стал. Времена всегда таковы, каковы они
есть, и нравы тоже, и, если ты не вписался в плавное течение жизни, цепляясь
за все подряд, как суковатая коряга, в этом винить некого, кроме себя.
Размышляя подобным образом, он свернул за угол и оказался в плохо
освещенном переулке, только теперь сообразив, что, задумавшись, свернул