"Андрей Воронин, Максим Гарин. Игра без правил ("Комбат") " - читать интересную книгу автора

- Твоя правда, - сказал ему Иваныч, выпрямился и торопливо закурил,
сломав четыре спички.
Вячеслав Андреевич взял у него папиросу, хотя бросил это дело уже
десять лет назад, и тоже закурил, чтобы отбить стоявший во рту
отвратительный вкус рвоты.
Поплавок на его удочке дрогнул, застыл на мгновение и косо, рывком,
ушел под воду, сдернув с парапета забытую удочку, но этого никто не
заметил.


***

Борис Иванович Рублев резко поднялся со скрипнувшего стула, в три
огромных шага пересек комнату и со стуком распахнул форточку. В квартиру
вместе с шумом проехавшего внизу автомобиля и пьяным чириканьем совершенно
одуревших от тепла и солнца воробьев ворвалась струя пронзительно свежего
весеннего воздуха. Казалось, что эта струя даже имеет цвет -
прозрачно-голубой, спектрально чистый. Если существует на свете эликсир
молодости, то это был именно он.
К сожалению, Комбат сейчас был не в состоянии по достоинству оценить
всю прелесть весеннего дня. Мир внезапно сделался серым и скучным,
заливистое воробьиное чириканье резало слух, как визг циркулярной пилы,
вызывая противную дрожь нервных окончаний, очертания предметов выглядели
зловеще-незнакомыми, таящими в себе угрозу, бороться с которой не было ни
сил, ни желания. В груди клокотало глухое раздражение, хотелось крушить все
подряд - всласть, с матерной руганью и слезливыми воплями. Хотелось
жаловаться и требовать, хотелось схватить кого-нибудь за горло и стиснуть
так, чтобы затрещала раздавленная гортань и хрустнули шейные позвонки...
Хотелось убивать.
Хотелось дозу.
Рублев с треском, рассыпая по полу пуговицы, содрал с себя серую
шерстяную рубашку и, оставшись в застиранных джинсах и десантном тельнике
без рукавов, упал на пол и принялся отжиматься на кулаках с таким
ожесточением, словно кого-то насиловал. На руках и плечах плавно играли
выпуклые бугры мощной мускулатуры, на предплечьях проступила рельефная
сетка вздувшихся от напряжения вен. Прямое, как доска, тело бывшего
командира десантно-штурмового батальона раз за разом стремительно взлетало
и снова падало вниз, почти касаясь грудью пола, взлетало и падало, взлетало
и падало...
Казалось, этому не будет конца: Борис Рублев находился в отличной
форме. В отличной физической форме, поправил себя он, продолжая отжиматься.
Следы от уколов на локтевых сгибах обеих рук давно сошли, но шрамы,
оставшиеся на психике, заживали куда медленнее. Из Комбата словно вынули
половину души - ту самую, без которой невозможно было радоваться солнечному
деньку или удачной шутке. Люди вокруг постоянно раздражали его тем, что не
знали, не могли даже представить себе, каково это - обходиться без дозы,
соскочить с иглы и продолжать жить, все время помня о минутах райского
блаженства, презирая себя за это и все равно помня... Жизнь была тусклой и
беспросветной, как генеральские погоны, и воспоминание о том, в какую
хнычущую тварь всего за месяц превратили железного Комбата Грязнов и его