"Андрей Воронин, Максим Гарин. Игра без правил ("Комбат") " - читать интересную книгу автора

- Вылитый Иисус Христос, - авторитетно подтвердил Гаврилыч, энергично
потирая сухие ладошки. - Ручки зябнуть, ножки зябнуть, не пора ли нам
дерябнуть?
- Алкаши, - убежденно повторил Иваныч, ловко извлекая полиэтиленовую
пробку с помощью карманного ножа. - Ну, по старшинству.
И он протянул бутылку Гаврилычу.
- Не ради пьянки окаянной, а токмо здоровья для, - скороговоркой
пробормотал тот. - Ну, будем здоровы.
Он на глаз прикинул уровень жидкости в бутылке, для верности приложил
к ее стенке желтый прокуренный ноготь и в три глотка отпил ровно треть.
- Снайпер, - похвалил его Иваныч.
Гаврилыч утер губы рукавом, привычно передернул плечами и передал
бутылку Колыванову. Тот аккуратно обтер горлышко ладонью и не торопясь
выпил. Перцовка на голодный желудок пошла хорошо, и мир моментально
подернулся радужной дымкой. Захотелось говорить, рассказывая приятелям,
какие они замечательные люди, но Вячеслав Андреевич сдержался: все, что он
мог сказать, было сказано уже тысячу раз. Иваныч одним могучим глотком
осушил бутылку и по-хозяйски упрятал ее в котомку. На лбу и на верхней губе
у него выступили мелкие бисеринки пота.
- Хорошо, - сказал Вячеслав Андреевич.
- Еще как хорошо-то! - подхватил Гаврилыч. - Жалко, девки убежали. Я,
само собой, не японец, но теперь они от меня ладушками не отделались бы.
- Ишь, распетушился, - сказал Иваныч. - Губу подбери, а то, чего
доброго, наступишь.., донжуан пескоструйный.
- Ядовитый ты, Иваныч, как кобра, - немного обиженно сказал Гаврилыч,
возвращаясь к своей удочке. - И с чего это, не пойму никак. Везде пишут,
что толстые вроде бы, наоборот, добрее бывают.
- Правильно, - сказал Иваныч, - как бутылку достал, так Иисус Христос,
а как водка кончилась, так сразу кобра. Козел ты старый, и больше ничего.
Вячеслав Андреевич слегка поморщился: он не любил свар. Впрочем,
Гаврилыч, вопреки обыкновению, никак не отреагировал на последний эпитет. С
опасностью для жизни перегнувшись через парапет, он внимательно разглядывал
что-то в воде, на всякий случай придерживая рукой свою ветхую шляпчонку.
- Ты чего там увидал? - поинтересовался Иваныч. - Неужто клюет?
- Мать честная, - невпопад ответил Гаврилыч и, выпрямившись, отступил
от парапета. Выглядел он, мягко говоря, растерянным.
- Ну, что там? - повторил свой вопрос Иваныч и тоже перегнулся через
парапет, смешно задрав необъятный, туго обтянутый серыми в полосочку
брюками зад.
Вячеслав Андреевич подошел к нему и посмотрел вниз. Сердце пропустило
один удар, мучительно трепыхнулось в груди и вдруг застучало, как цирковой
барабан перед исполнением смертельного трюка. Мир косо поплыл перед глазами
Вячеслава Андреевича, но странное дело: плававший лицом вниз в грязной воде
у самой гранитной стенки раздетый догола и уже тронутый нехорошей синевой
мужик по-прежнему оставался в центре поля зрения, хотя все вокруг уже
тошнотворно поворачивалось, словно набирающая обороты карусель. Вячеслав
Андреевич крепко прижал разом вспотевшей ладонью бешено колотящееся сердце,
смутно опасаясь, что изношенный моторчик может в одночасье заглохнуть.
Выпитая перцовка вдруг подкатила к горлу тугим едким комом, и Колыванова
вырвало прямо в реку с протяжным утробным звуком.