"Томас Вулф. Паутина и скала" - читать интересную книгу автора

поезда и коснуться его. И внезапно вся жизнь становится близкой, при
shy;вычной, как ваше дыхание, и странной, как время.
В городах смотреть особенно не на что. Это не Новая Англия с ее
архитектурными красотами. Там только простые дома, негри shy;тянские лачуги,
современные бунгало с верандами и уродливые за shy;городные клубы, кое-где
Общественная Площадь, старые строения с надписями "Квартал Уивера, 1882" и
новые, где размеща shy;ются агентства Форда, по краям Площади стоят
автомобили.
На востоке Старой Кэтоубы сохранился некий дух древности. Восток
заселялся прежде запада, там есть несколько старых горо shy;дов, остатки
плантаций, наперечет прекрасных старых зданий, там много негров, скипидара и
табака, сосновые рощи и унылые, плоские земли прибрежной равнины. Люди на
востоке привык shy;ли считать себя лучше тех, кто живет на западе, потому
что посе shy;лились на своих землях несколько раньше. На самом деле они
ничем не лучше. На западе, в окружении гор, люди совершенно обыкновенные, у
них привычные, простые ирландско-шотланд shy;ские лица и такие фамилии, как
Уивер, Уилсон, Гаджер, Джойнер, Александер и Паттон. В действительности
запад лучше вос shy;тока. Жители запада шли воевать, хотя войны и не хотели.
Сра shy;жаться им было не за что: это простые, обыкновенные люди, они не
имели рабов. И всегда пойдут на войну, если прикажут Лиде shy;ры - они
созданы для военной службы. Думают они долго и се shy;рьезно, взвешивая все
"за" и "против"; они консервативны, голо shy;суют по старинке и отправляются
на войну, если им велят боль shy;шие люди. Собственно говоря, запад - край
незначительных, добрых людей шотландско-ирландского происхождения, они ничем
особо не выделяются, только говорят менее протяжно, ра shy;ботают прилежнее,
меньше бездельничают и стреляют чуть по-метче, когда приходится. Это просто
одно из неприметных мест на земле, здесь проживает около двух с половиной
миллионов полей, у которых нет ничего выдающегося. Будь у них что-то
выдающееся, оно проявилось бы в их домах, как в прекрасных белыx зданиях
Новой Англии; или в амбарах, как у пенсильванских голландцев. Это
всего-навсего простые, обыкновенные, скром shy;ные люди - но в них заключено
почти все, что есть в Америке.
Джордж Уэббер должен был знать все это двадцать пять лет назад, когда
однажды лежал на траве перед дядиным домом. Он прекрасно знал все, что его
окружало. Люди это знают, хотя подчас и притворяются, что нет. Джордж лежал
на траве, срывал травинки, удовлетворенно рассматривал их, принимался
жевать. И знал, что травинки такие. Засовывал пальцы босых ног в траву,
думал о ней. Он знал, что трава щекочется так. Среди зеленой травы видел
пряди бурой, прошлогодней, и знал, что они такие. Протянул руку, коснулся
клена. Он видел, как дерево поднимает shy;ся из земли, из травы, ощупал кору
и ощутил ее грубость, шеро shy;ховатость. Нажал пальцами посильнее, неровный
кусочек коры отломился; он знал, что кора такая. Ветер завывал негромко, как
всегда в майские дни. Молодые кленовые листья жались к вет shy;вям, трепеща
на ветру. Джордж слышал их шелест, пробуждав shy;ший в душе какую-то печаль.
Ветер было прекратился, потом за shy;дул снова.
Повернув голову, мальчик увидел дядин дом, ярко-красные кирпичи,
чопорные, диковинные бетонные колонны, в нем все было уродливым, режущим
глаз; а сбоку и чуть в глубине - ста shy;рый домик, который построил дед,
обитые вагонкой стены, ве shy;ранду, фронтоны, окна, окраску. Он появился на
свет по воле случая, как и очень многое другое в Америке. Джордж Уэббер ви