"Курт Воннегут. Ложь (сб."Колыбель для кошки")" - читать интересную книгу автора

Это был старый товарищ доктора по Уайтхиллу. На нем был шарф
уайтхиллских цветов, и он помахал этим шарфом в знак того, что узнал доктора
Ремензеля. Потом, указывая на славного сынишку, сидевшего рядом, он знаками
и жестами показал, что везет его в Уайтхолл.
Доктор Ремензель, расплывшись в улыбке, в свою очередь, кивнул на
растрепанный затылок Эли, показывая, что и они едут туда же. В свисте ветра
между машинами они ухитрились договориться, что позавтракают вместе в Холли-
Хаузе - старинной гостинице, где обслуживали только посетителей Уайтхилла.
- Все! - сказал доктор Ремензель шоферу. - Поезжайте!
- Знаешь, - сказала Сильвия, - право же, кто-нибудь должен написать
статейку... - Она обернулась, посмотрела в окно на старую машину, тарахтящую
далеко позади: - Нет, правда, кому-то надо написать.
- О чем? - спросил доктор. Вдруг он заметил, что Эли, сгорбившись,
почти сползает с сиденья. - Эли! Сядь прямо! - сказал он резко и снова
обернулся к Сильвии.
- Обычно думают, что эти частные школы только для снобов, для богачей,
- сказала Сильвия, - но ведь это неправда!
Она перелистала проспект и нашла нужную цитату.
- "Принцип школы Уайтхилл, - прочла она, - состоит в том, что даже если
семья не в состоянии полностью оплатить обучение ученика в нашей школе, это
не должно лишать ребенка возможности учиться. Поэтому приемная комиссия
ежегодно выбирает примерно из трех тысяч желающих сто пятьдесят самых
способных, самых талантливых мальчиков, даже если кто-нибудь из них не может
внести две тысячи долларов за обучение. Тот, кто нуждается в финансовой
поддержке, получает ее полностью. В некоторых случаях школа берет на себя
заботу об одежде и оплату проезда для стипендиатов". - Сильвия тряхнула
головкой: - По-моему, это просто поразительно! А многие даже не понимают,
что сын какого-нибудь простого шофера тоже может поступить в Уайтхилл.
- Если хватит способностей, - сказал доктор.
- И благодаря щедрости Ремензелей, - добавила Сильвия с гордостью.
- И многих других людей, - сказал доктор.
Сильвия снова стала читать вслух:
- "В 1799 году Эли Ремензель положил начало нынешнему фонду стипендий,
пожертвовав школе сорок акров земли в Бостоне. Школа до сих пор владеет
участком в двенадцать акров, который в настоящее время оценивается в три
миллиона долларов".
- Эли! - сказал доктор. - Сядь же прямо! Что с тобой?
Эли выпрямился было, но тут же, почти соскальзывая с сиденья, уныло
осел всем телом, как снеговик в адском пламени. По вполне уважительной
причине ему хотелось съежиться, сжаться в комок, исчезнуть, умереть. Но он
не мог заставить себя открыть родителям, что это за причина. Все дело было в
том, что он знал: ни в какой Уайтхилл его не примут. Он провалился на
вступительных экзаменах. А родители об этом не знали, потому что Эли нашел
роковое извещение в почтовом ящике и порвал его в клочки.
Доктор Ремензель и его жена ни секунды не сомневались, что их сын будет
принят в Уайтхилл. Им казалось немыслимым, что Эли туда не попадет, поэтому
они даже не поинтересовались, как Эли сдал экзамены, и не удивлялись, что до
сих пор не было никаких извещений.
- А что нашему Эли придется делать для зачисления? - спросила Сильвия,
когда их черный "роллс-ройс" пересек границу Род-Айленда.