"Курт Воннегут. Судьбы хуже смерти. Биографический коллаж" - читать интересную книгу автора

Уже очень много лет я не испытывал такого чувства счастья.
Обнимаю тебя".

Подписано не именем, а инициалами, так он меня всегда называл. Не
скажу, что это письмо веха в истории литературы, но на моем скромном пути от
рождения до смерти веха эта очень значительная. Дата: 28 октября 1949.
А на оборотной стороне этого листа фибрового картона отец приклеил свое
собственное послание. Оно представляет собой две строки из "Венецианского
купца", переписанные его красивым почерком:

Клянусь душою - ничей язык меня разубедить не в силах;
Я за вексель мой стою.*

/* Перевод Т.Л.Щепкиной-Куперник./

II

Если девушка расположится на полянке в лесу, где живет единорог, он, по
поверью, придет к ней и положит голову на ее колени. Вот так всего проще его
поймать. Должно быть, способ этот открыла девушка, присевшая на полянке,
вовсе не намереваясь ловить единорога. А когда он явился и положил ей голову
на колени, она, наверное, забеспокоилась (Что еще он выдумает?).
В том доме, где прошли мое детство и юность, Алиса, моя сестра, которая
умерла много лет назад (и о которой я тоскую до одури), была той самой
девушкой, а папа - таинственным, зачарованным единорогом. Мне и второму
моему единокровному - Бернарду, старшему брату, который учился в
Массачусетском технологическом, изловить этого единорога не удавалось
никогда. Мы с Бернардом не представляли для него особого интереса. Что до
нас с братом, ни для какой хоть чуточку подкрашенной трагизмом повести мы не
годились. Мы же крепкие ребята. Как-нибудь справимся. И у нас есть приятели,
а значит, другие интересы.
(Моя дочь Эдит была когда-то - крайне неудачный брак - замужем за
человеком по имени Херальдо Ривера, который сейчас интервьюирует для дневных
телепрограмм по субботам людей, переживших такое, что оторопь берет.
Упоминаю о нем здесь, поскольку среди тех, с кем он беседует, есть
подвергшиеся эротическим притязаниям со стороны близких родственников. Спешу
предупредить: сестра, которая была пятью годами старше меня, никаким
притязаниям этого рода со стороны нашего доброго папы не подвергалась. Как
та девушка, которой единорог кладет голову на колени, она в худшем случае
была лишь несколько озадачена происходившим.)
Наш папа, когда я, младший из детей, с ним поближе познакомился,
ужасающе нуждался в преданной дружбе представительницы того пола, который
считают наделенным даром сострадания, и понять отца можно - ведь мама (его
жена) впадала в безумие. К ночи - бывало это исключительно у нас дома и
никогда в присутствии гостей - она испытывала к отцу приступы ненависти,
такой же разъедающей, как фтористоводородная кислота. А эта кислота способна
разрушить стеклянные стенки колбы, затем поверхность стола, затем покрытие
пола и проложить себе путь прямехонько в Ад.
(Хотя воск фтористоводородная кислота разрушить не может. У нас в
Корнелле, в нашей ДЭ, объединявшей большей частью тех, кто изучал всякие