"Дмитрий Володихин. Половодье зноя ("Восход зимы" #1)" - читать интересную книгу автора

пехотинцы на бурдюках, наполненных воздухом, переплывали реки.
- Почему ты не показываешь мне, как биться на мечах, Пратт? Как
управляться с копьем?
- Сопли научились говорить?
- Почему, отец мой сотник?
- Мечу тебя учили во дворце. Лучше, чем я научу. Копье - это не то
говно, какое тебе нужно. Что ты, в первом ряду будешь с ним стоять? Копье
тебе нужно, как нитка жемчуга заднице моей бабушки... Научись-ка ты лучше
ездить на онагре, - так, чтоб бедная скотина от усталости не подохла, а твоя
родная жопа не стала сплошной мозолью. Давай-ка. Завтра же.
Так один опекал другого на протяжении многих дней. Пока царское войско
не сошлось с мятежниками на равнине между каналов. И была там дорога. И был
там холм, с вершины которого Бал-Гаммаст и сотник Пратт Медведь рука об руку
били из луков по вражеской пехоте. И был миг, когда смерть подобралась к ним
совсем близко. Один не пожелал уйти, другой не предложил ему уйти. Не важно,
чей сын мужчина. Не важно, сколь страшно ему впервые видеть ярость
настоящего врага и вражеское оружие - все в красных капельках. Не важно и
то, что четырнадцатый в жизни этого мужчины месяц аярт не дотанцевал своих
жарких плясок, и лоно женщины ни разу не открывало ему своих незамысловатых
секретов. Не важно. Куда важнее другое. Мэ воина - не выходить из боя,
покуда командир не прикажет ему... Это намного важнее всей предыдущей жизни
с её весельем и горем, удачами и потерями, а также всей будущей жизни, с её
любовью и величием, службой и забавами, зрелостью и старостью. Возможно, не
бывать никакой будущей жизни, а жизнь прежняя пресечется здесь и сейчас безо
всякого продолжения. Но только мэ воина - не покидать места, где его
поставили для боя...
Поэтому один из них мог уйти, но не ушел, а другой мог предложить ему
уйти, и даже почти должен был сделать это, но не предложил.
...Это облако похоже на крепостную башню. Это - на кота, вылизывающего
лапу. А то - на головку чеснока. А если как следует присмотреться к во-он
тому, да-да, именно... округлое... а какая плавная, ловкая походка...
походкой выделяется... среди других облаков... и белизной... кожи...
- За костром следить надо. Гляди, совсем погаснет.
Пратт больше не тряс его за плечо. Творец прекратил день. Солнце
пряталось за пальмами, тени робко покидали дневного господина и давали
клятву верности луне. Тьмы заметно прибавилось. Мутно-багровое око земли и
хотело бы закрыться, отдохнуть, но Бал-Гаммаст добавил сухой травы, веток,
потом кой-чего покрупнее, и костер ожил, повеселел, оставил теплую дрему.
Повсюду, справа и слева, спереди и сзади острова огней мешали теням
окончательно принять роль рабов луны.
- Вот. Столько стрел ты должен высокому Баб-Аллону, солдат Балле...
Восемь.
Что ему ответить?
- Мясо, отец мой сотник. Уже остыло.
Пратт не убирал руку у него из-под носа. Чего он хочет?
- Приглядись, помет онагрий. Давай, посмотри, открой глаза пошире. У
тебя глаза или две дырки от задницы?
Бал-Гаммаст сонно водил очами.
- Да ты слепее безголового. Это два твоих первых. Понял? Понял, откуда
я их вытащил? Две из восьми.