"Дмитрий Володихин. Половодье зноя ("Восход зимы" #1)" - читать интересную книгу автора

прошлым торговца. Простился с семьей. Его судьба очищалась ото всего, что
ненужно для последнего броска. Древняя ярость, страшная, неукротимая, ярость
против всех, кто смеет возвышаться, полыхнула багровым пламенем. Энлиль! Ты
никогда не поймешь меня. В тысячу раз лучше укусить и подохнуть, чем
служить. Халаш хотел одного: дотянуться и ранить, убить, разорвать, как рвут
людей львы Энкиду. Помоги, Ан!
Кто желает быть выше меня? Сильнее? Чище? Кто желает править мною? Кто
желает посадить меня на цепь? Кто хочет, чтобы я отказался от ничтожной доли
моей свободы? Умри!
Умрите вы все!
...Конную лавину на полдороги остановил дождь стрел. Воины падали,
лошади переворачивались, топтали копытами своих, опрокидывались вместе со
всадниками... Через барьер человеческих и лошадиных тел прорывались редкие
умельцы - лишь для того, чтобы умереть на несколько мгновений позже.
Бесполезное оружие рассыпалось по земле. Лучшие из лучших так и не смогли
нанести удар.
Лугаль священного города Ниппура слетел с коня, грянулся оземь, круги
поплыли перед глазами. Его войско гибло, а он сам валялся в пыли и ждал
смерти. Ан! Отчего я даже не дотянулся до них? Не достал хотя бы одного?
Ярость все ещё кипела в Халаше, мешаясь с бессилием.
Сквозь гул сражения, сквозь крики гнева и боли прорывались иные звуки.
Гуруши черных отдавали короткие лающие команды, стрелы с ласковым шелестом
искали податливую плоть...
Отчего я не ранил хотя бы одного из них?
Конники падали, падали, падали, а у черных лучников все никак не
заканчивался запас стрел.
Да пусть же вместе с надеждой и свободой пропадет вся эта проклятая
земля! Пусть не будет у неё хозяина!
- Иди ко мне, давай, иди, Энмеш...
Энлиль, все ещё стоявший на насыпи, облокотившись о кресло
командующего, поднял бровь. Халаш получил страшный удар в голову. Надо же
было агонизирующей лошади так метко приложить его копытом...

* * *

Костер уже догорел, и только угли переливались багровым сиянием.
- Только три? Ты нашел только три стрелы изо всех? - брови сотника
Пратта изогнулись совершенно особенным образом. Если бы Творец - говорили
эти брови, - явился бы прямо сейчас в сверкающих одеждах и заговорил
громовым голосом, то и это не вызвало бы большего удивления. Рот, нос и щеки
десятника никогда не были выразительнее пасти, носа или щек какого-нибудь
онагра. Или, скажем, крокодила. Но брови собрали запас выразительности,
предназначенный для всего лица. Бровями сотник гневался, ими же улыбался,
они же выражали тоску, обиду, приязнь и желание выпить. Особенно хорошо
получалось удивление. Небо не видело более живописного зрелища. Пратт во
всем похож на медведя: велик, могуч, косолап, на редкость мохнат - и лишь
аккуратно подстриженная бородка свидетельствует о том, что мишка вроде бы
маскируется под человеческую особь. Очень и очень неумело маскируется. А
голос - о! - всем голосам голос! Какие грозные рыки перекатываются в горле у
сотника, когда он всего-навсего просит дать ему точильный камень или,