"Сергей Волков. Красный террор глазами очевидцев" - читать интересную книгу автора

Камера называлась "советской", так как она предназначалась
исключительно для арестованных советских служащих и коммунистов, но это,
однако, не мешало дежурному адъютанту комендатуры по приему арестованных
направлять сюда и рядовых граждан, на чью долю выпадало это "счастье".
Устроившись, т. е. получив у старосты камеры матрац и угол для ночлега,
я спустя несколько минут был уже знаком почти со всеми соседями по камере.
Тут были два местных врача, один инженер, несколько коммунистов с
громкими фамилиями, занимавших довольно видные посты, и много рядовых
обывателей. Всех арестованных в камере было 38 человек и было тесно. Моим
ближайшим соседом оказался адвокат из Петрограда и артист оперы
Государственных театров Максимович.
Познакомившись поближе, я узнал, что большинство из населяющих камеру,
несмотря на пребывание под стражей 30-35 суток и больше, ни разу не
допрошены, и на мое заявление о том, что комиссар, арестовавший меня без
объяснения причин, заявил мне, что я тотчас по приводе в ЧК буду допрошен и
что, ввиду моего заверения, что я абсолютно не чувствую за собой какой-либо
вины в чем-нибудь, буду тотчас же отпущен ими, я услышал отовсюду
иронические замечания и ответы:
"Нет, мол, подождите: этак нам всем здесь говорили, что арестовывают
только на полчаса, а там, того и гляди, будут тебя здесь "мариновать" этак с
месяц, "пришьют" пару-другую дел, а там уж и допросят когда-нибудь".
С утра следующего дня меня поразило необычайное волнение, охватившее
всех арестованных. Заключенные беспрерывно шагали взад и вперед по камере и
о чем-то шептались.
"Будут брать, как же, сегодня суббота". "Федька приходил во двор" -
слышалось из разных углов.
В камеры проникли слухи, что на сегодня назначен очередной расстрел.
Федька Бертум - один из видных палачей Одесской чрезвычайки, и его появление
в арестантском дворе означало, что сегодня у него "рабочий" день...
Мое внимание на себя обратил один из заключенных нашей камеры, некто
Ф-ль, высокий, полный мужчина лет под сорок, возившийся у своих вещей,
извлекая оттуда самовяз, который он долго и тщательно одевал, глядя в
осколок зеркала, сохранившийся у него.
"За обедом!.."- раздался крик часового, и многие из арестованных
гурьбой бросились за ведрами, чтобы иметь возможность подышать свежим
воздухом и увидеть людей на той маленькой части улицы от Екатеринославской
площади " 7 дома Левашева - до "Крымской" гостиницы, где выдавались для
арестованных обеды.
Мигом построены были в шеренги 16 человек из числа арестованных, с
ведрами, и окруженные со всех сторон вооруженными красноармейцами,
провожаемые взглядами, полными зависти, остальных арестантов, не успевших
попасть в число "счастливчиков", они быстро пошли в широко открытые ворота.
Остальным приказано было разойтись по камерам. По возвращении с обедом я
заметил, что бывший среди ушедших за обедом, заключенный нашей камеры Ф-ль
не вернулся. Большого значения этому я не придал, полагая, что Ф-ль,
воспользовавшись проходом по двору, остался где-либо во дворе или же зашел в
одну из соседних камер.
Волнение арестованных, начавшееся с утра, оказалось небезосновательным.
В 5 часов веч. в арестантском дворе появились старший помощник коменданта ЧК
Бурков, "известный" Федька Бертум, комиссар оперативной части ЧК (он же