"Сергей Волков. Красный террор глазами очевидцев" - читать интересную книгу автора

самостоятельного существования комиссариата путей сообщения на Украине.
Таким образом я попал в Москву, где меня и оставили, не решившись везти в
Киев, где все еще свирепствовал Лацис. Ксандров и Лебедев вывезли тогда
целый вагон инженеров в Москву, коим угрожал арест и расстрел - инженеров
К., С., А. и т. п. Лебедев мне говорил тогда, что они имеют между прочим (т.
е. Ксандров собственно) поручение из Москвы надеть намордник на Лациса, но
что это операция очень тяжелая и рискованная - можно быть при этом жестоко
покусанным. Лучше на это время всем угрожаемым выехать в Москву. Я тоже
получил от Ксандрова прикомандирование к Высшей Инспекции в Москве, чтобы
спастись от Лациса, пока на него наденут намордник. Намордника так-таки
надеть и не удалось. Между прочим, на ультимативное требование Ксандрова на
имя высшей власти освободить в 24 часа инженера Н. Н. Вейса,65 которому я
сдал, убегая из Киева, дорогу, сидели все время в тюрьме под угрозой
расстрела. Одни объясняли тем, что у меня не было личных врагов, которые бы
на меня донесли, ибо аресты почти исключительно производились по доносам,
другие объясняли тем, что я, занимая даже при царе видные посты, жил дома
как студент, не имея почти никакой обстановки и имея на своем иждивении кучу
молодежи - родных; третьи приписывали это моей смелости и пренебрежению
опасностей, что импонировало большевикам, которые могли думать, что я в их
лагере. Ходил я по городу франтом в путейской летней форме, причем часто
сзади меня раздавались возгласы: "Вот разгуливает проклятый петлюровец".
Пока не справишься с нервами - дрожь в таких случаях пробегала по коже.
Тогда быть петлюровцем было весьма опасно, их ловили и расправлялись
жестоко. Безумная смелость, иногда просто дерзость и нахальство весьма
уместны в обхождении с большевиками, и впоследствии не раз меня спасали от
гибели. С ними надо было бороться их же оружием, звериной хитростью и
обманом.
Из Москвы меня обманным способом завезли на Колчаковский фронт,
назначали насильно начальником дороги в Екатеринбурге, от чего я сумел
отказаться, искренне как будто рисуя весь вред, который я им принесу, не
желая того. Саботируя, надо было очень хитрить, чтобы не пострадать.
Пришлось голодать, страшно бедствовать, но удалось не продаться им душой и
телом, продавая минимум своих знаний и способностей, только чтобы не
погибнуть с голоду.
Во время упомянутого выше неудачного надевания намордника на Лациса в
Москве по всем учреждениям Министерства путей сообщения ходили упорные
слухи - сначала что Ю. И. Лебедев расстрелян Лацисом, догадавшимся, зачем он
приехал в Киев, затем стали говорить, что он пока только арестован, причем
сам Ленин по прямому проводу лично требует от Лациса его освобождения, и
Лацис упорствует. Потом оказалось, что и это - плод больного воображения
Москвы служилой, - Лебедев не был арестован и при занятии Киева Деникиным
остался у него. Это был большой удар для большевиков.

При наступлении на Киев в апреле 1920 г. поляков и украинцев
большевики, покидая Киев на две-три недели, как хвастались они, а именно до
подхода кавалерии Буденного, несколько запоздавшей, приказали под угрозой
расстрела эвакуироваться с ними нужным им спецам - инженерам и врачам,
причем не только искали их на квартирах, но и по всему городу и даже среди
тяжко больных в госпиталях, причем были случаи увоза тяжко больных при
температуре до 40 градусов, даже сыпных и оперированных. Я решил не