"Сергей Волков. Красный террор глазами очевидцев" - читать интересную книгу автора

эвакуироваться и прятался у знакомых, причем главный врач Георгиевской
лечебницы дал мне свидетельство, что у меня резкое обострение аппендицита,
который он будто бы лечит у меня уже 3 года и мне надо немедленно делать
операцию. Я должен был вечером лечь в лечебницу будто бы в ожидании
операции, но что-то меня задержало, и я пришел в лечебницу только утром на
другой день. Врач поздравил меня с минувшей опасностью, ибо ночью в
лечебнице был обыск, и увезли несколько тяжко больных, увезли бы и меня,
если бы я пришел на ночлег, даже если бы мне сделали операцию аппендицита.
Конечно, пришлось бросить мысль о лечебнице и операции и спасаться иначе,
пока в Киев не вошли поляки.
К счастью для всех, коим угрожали расстрелы, что у большевиков не было
связи между отдельными ЧК, что давало возможность спасаться, переезжая из
одного города в другой, причем, напр., бежавшие от расстрела из Киева по
приезде в Москву получали иногда назначения на высокие посты. Так, напр.,
один из указанных выше инженеров, К. был назначен Главным инспектором
Управления железных дорог и инженеры С. и Св. - старшими инспекторами того
же учреждения. Вообще сыск и осведомленность Чеки были слабы, работали
главным образом по доносам либо захватывали добычу при облавах, сплошных
обысках целых кварталов, а иногда мобилизовались все силы для одновременной
облавы во всем городе. При таких обысках часто спасали людей смелость и
самообладание. В 1919 г., получив в Киеве предупреждение об аресте, ночевал
не дома, а у знакомых, постоянно их меняя, чтобы не навлечь беды на хозяев.
Во время одного из таких ночлегов попал в облаву, причем офицеры
коммунистического полка, производившие обыск, нашли мои документы в полном
порядке и даже не сообразили, что я ночую не дома.
Коммунисты, занимавшие высокие административные посты, нуждаясь в
спецах, старались их спасать, но не всегда это им удавалось при
всемогуществе Чеки, как это видно из указанных выше неистовств Лациса, коих
никто не мог обуздать, и как я убедился на всемогущем Ковылкине на
Колчаковском фронте (в Перми и Екатеринбурге в 1919 г.), который, будучи сам
жесток, имел не одно столкновение с ЧК, доказывавшей иногда, что она ему не
подчинена. Меня удивляет не то, что мог быть такой дикий, бессмысленный и
бездельный террор, в котором погиб цвет нации, а то, что люди, его
создавшие, обагрившие себя потоками крови невинных, сидят и теперь у власти,
хотя устами Ильича сознались в своих ошибках и глупостях,67
В Киеве летом 1919 г.68

Я решила ехать обратно в Киев, откуда белые опять выбили большевиков.
Волновала меня Галя,69 нужно было ее увезти из города, где 12 раз власть
переходила из рук в руки: большевики, добровольцы, гетман Скоропадский,
Петлюра, опять большевики, опять добровольцы...
Мы двинулись в Киев с некоторыми поручениями. Приехали. Только
несколько дней прошло после освобождения города. Перед тем зверства в Киеве
происходили умопомрачительные, в течение двух недель расстреляли около 14
000 человек, не только офицеров, но и мирных жителей.
Один из военных, занимавший высокий пост, предложил мне пойти с ними
осмотреть чрезвычайку. Она помещалась в особняке на Липках, по Садовой
улице. Жестокостью здесь прославилась некая еврейка Роза, несмотря на свои
двадцать лет бывшая начальницей чрезвычайки.
Вот как предстала передо мной зала пыток и развлечений красных палачей