"Сергей Волков. Красный террор глазами очевидцев" - читать интересную книгу автора

своеобразный правящий класс, та буржуазия, которую выделили из своей среды
большевики. Ее так и определяли как "кокаинистическую интеллигенцию".
Сорокин принадлежал к числу большевиков, питавших к медицине большое,
но крайне своеобразное уважение. На помощь сестре был дан санитар из числа
заключенных, причем сестру заставили дать подписку, что если санитар убежит,
она будет расстреляна. Женщина-врач, лечившая заключенных, пользовалась со
стороны Сорокина некоторым почтением, но все-таки Сорокин сам присутствовал
при медицинском осмотре и сам выслушивал больных. Этот невежественный
человек, выражавшийся запутанным, темным языком, состоявшим из смеси
иностранных слов, социалистического жаргона и простонародных выражений,
хвастливо говорил:
- Я эти все дела не хуже вас понимаю. Сам всякую медицину знаю.
Фельдшером был.
Он наклонялся, чтобы послушать сердце, прикладывал ухо к правой стороне
груди и приказывал больному:
- Дышите.
Затем давал свое медицинское заключение, которое обыкновенно повторяло
заключение врача. Сорокин хотел вместе с докторшей производить и специальные
осмотры арестованных женщин. Каким-то чудом ей удалось его от этого
отговорить.


VI. Каторжники

Вообще хворать в ЧК не полагалось. Болезнь не давала прав на
снисхождение. С больными не церемонились. В лучшем случае клали в тюремную
больницу или в околоток, что было огромным облегчением, передышкой на
страдном пути. Это счастье доставалось немногим и не надолго. Между прочим,
евреи жаловались на Сорокина за то, что евреи никогда не попадались в
околоток. Это, конечно, было случайностью, но они были правы, обвиняя его в
юдофобстве. Сорокин и Лацис действительно не любили евреев. Лацису
приписывали такую фразу:
- Среди евреев 95 процентов жидов. Остальные евреи. Но эти 5 процентов
для советской власти необходимы.
Чаще всего больных оставляли в камерах, в общих условиях и продолжали
посылать на тяжелые работы. Угаров - один из самых систематично-свирепых
комендантов, говорил в присутствии больных арестантов:
- Признаю больными только тех, кто болен тифом или холерой. У нас
большевиков такой принцип, если не годен к работе, расстрелять. Это не
богадельня.
Особенно тяжело было хворым интеллигентным женщинам, не привыкшим к
физическому труду. Их посылали на самую тяжелую и грязную работу. Убирать
казармы, мыть полы, чистить уборные. Но когда на уличной облаве случайно
забрали проституток, то этих молодых, здоровых девушек сразу освободили от
принудительных работ. Они пользовались всеми льготами и образовали в тюрьме
своеобразную аристократию, опиравшуюся на покровительство коменданта.
Собственно работа не пугала заключенных. Напротив, если она была
посильной, они охотно записывались на нее, чтобы освободиться от
убийственной монотонности тюрьмы. Инженеры, сидевшие в концентрационном
лагере, сами устроили там водопровод и канализацию. Поездку с бочкой за