"Сергей Волков. Чингисхан. Книга первая. Повелитель Страха" - читать интересную книгу автора

странный предмет в шкатулке...
И вдруг я успокаиваюсь. Перед глазами на секунду возникает девять
конских хвостов на высоком древке. Степной ветер бьет мне в лицо, холодит
лоб. Я плавным движением скидываю сумку с плеча. Здоровяк отвлекается,
делает короткий шаг, тянет руку, чтобы поднять ее. Именно этого я и
добивался. Теперь урка с ножом не сможет напасть на меня - его заслоняет
наклонившийся амбал. А вот я смогу.
Коротко, без замаха, бью здоровяка кулаком в солнечное сплетение. Это
место гораздо более уязвимо, чем лицо. Почему-то в дворовых драках пацанва
всегда разбивает друг другу именно лица. Так положено, это неписаный закон:
начал махаться - бей в торец. О торец амбала, что уже взялся за ремень моей
сумки, можно отбить руку. Чтобы отправить его в нокаут, требуется кувалда. А
"солнышко" пробить не сложно. Удар - и человек выкатывает глаза, тщетно
силясь сделать вдох. Он уже не боец, а боксерская груша.
Главное - не суетится. Есугей вот не суетился - и разбил своих врагов.
Второй удар я наношу ребром ладони по шее здоровяка. Руки делают все
как бы сами собой, без вмешательства головы. Во мне вспыхивает веселая
боевая злость.
Парень со стоном падает на колени. Урка с ножом внимательно смотрит на
меня, сузив глаза. Он не обескуражен, наоборот. В его мутных глазах ясно
читается - теперь он будет резать.
Но урка не знает, что монгольский ветер уже остудил мою голову. Он
привык иметь дело с людьми-жертвами, с теми, кто боится. Я - не боюсь. Я
видел, как смелые духом побеждают сильных телом и оружием.
- Запорю! - визжит урка и кидается на меня, страшно оскалив полный
железных зубов обметанный рот. Руку с ножом он держит на отлете, готовясь
нанести удар. Я коленом толкаю стонущего на полу здоровяка ему под ноги, бью
с правой в висок. Запнувшись и получив дополнительное ускорение, урка летит
к вагонной двери и со всего маху бьется головой о массивную ручку.
Короткий вскрик, звон выпавшего ножа - и человек без движения замирает
на полу. Под головой быстро расползается темно-красная лужа.
Кровь. Мозг пронзает короткая, как молния, мысль: "Надо сваливать!".
Подхватив сумку, я покидаю тамбур и оказываюсь в плацкартном вагоне.
Поезд останавливается. Народ с чемоданами, сумками и рюкзаками плотно
забивает узкий проход. Не обращая внимания на ругань, лезу к выходу и
одновременно пытаюсь понять - что это было? Как я, не самый сильный боец,
легко расправился с двумя уголовниками, не побоявшись ножа? Что вообще
заставило меня "кинуться в отмах"? Что - или кто?
"А если я его убил? А если амбал уже очухался и сейчас с корешами бежит
по вагону, чтобы расправиться со мной? А если..."
И тут я понимаю, что мне страшно. Спокойствие, еще несколько мгновений
назад владевшее мною, исчезло бесследно. Теперь страх наполняет меня, делая
ноги ватными, ладони мокрыми, а голову - бестолковой.
Выдравшись из вагона, я бросаюсь к зданию вокзала. Расталкивая
пассажиров, врываюсь в зал ожидания, пробегаю его насквозь и мимо
остолбеневшего милиционера устремляюсь к остановке, где как раз замер синий
лупоглазый троллейбус-семерка.
Вскакиваю на подножку. Двери с шипением закрываются за моей спиной.
Троллейбус трогается.
Все, спасен!