"Сергей Волков. Чингисхан. Книга первая. Повелитель Страха" - читать интересную книгу автора

- Не попал, - спокойно говорит майор. Он подошел ко мне совершенно
бесшумно. Если бы на его месте оказался душман, меня бы уже не было в живых.
- Я и не хотел, - повернувшись на бок, говорю ему.
- Это ты бабушке своей расскажешь, - Киверов сплевывает, подносит к
глазам бинокль.
Я и без оптики вижу - пятерка кравшихся вдоль скал афганцев
развернулась и, торопя ослов, уходит за холмы. Так или иначе, задачу свою я
выполнил.
- В Советской армии победителям, бывает, дают больше, чем побежденным.
Запомни это. В семнадцать ноль-ноль тебя сменит Егерденов, - говорит майор и
уходит к шлагбауму.


Глава восемнадцатая

Бремя белого человека

На следующий день наше отделение во главе с прапорщиком Гаврилюком и
сержантом Пономаревым отправляется в горный кишлак неподалеку от Бамиана на
очередное патрулирование.
Это мое первое близкое знакомство с Афганистаном. Кишлак поражает
убогостью строений и быта его обитателей. Глинобитные лачуги, сложенные из
камней и той же глины ограды, одетые в лохмотья люди. Действительно -
средневековье.
В пыли возятся дети, на разостланных у стен жилищ циновках сидят
старики, возле небольшой мечети на некоем подобии площади идет вялая
торговля. Нашу боевую машину десанта встречают настороженные взгляды.
Кое-кто спешит убраться с глаз долой под защиту бугристых стен.
Пыльная буря налетает неожиданно. Мы не успеваем ничего понять - вдруг
начинают дико реветь ослы, собаки с лаем мчатся по улицам, сбивая с ног
детей. А потом над плоскими крышами кишлака поднимается оранжево-бурый
непроглядный вал. Миг - и он поглощает кишлак. Люди, дома - все тонет в
ревущей мгле. На зубах хрустит, глаза режет, точно бритвой. Афганцы кричат,
их неясные силуэты мечутся вокруг нас. Кто-то хватает мой автомат за ствол и
тянет к себе. Чьи-то цепкие пальцы рвут с груди "лифчик" с магазинами. Я
упираюсь ногой в гусеницу БМД, рывком освобождаю оружие и не глядя, бью
прикладом того, кто пытается украсть мои патроны. Удар выходит жесткий, под
ноги мешком падает тело - то ли женское, то ли мужское, из-за пыли не
разобрать.
Грохочет очередь. С трудом различаю прапорщика Гаврилюка на башне БМД.
Он стреляет в воздух и жестами показывает - все сюда!
Собираемся на броне. Разговаривать невозможно, ураганный ветер уносит
все звуки. Гаврилюк едва ли не на ощупь проверяет личный состав и стучит
каблуком по люку механика-водителя, давая сигнал к началу движения.
"Коробочка" дергает и едет по улице, давя гусеницами глиняные горшки,
опрокинутые прилавки и всякий мусор.
Буря стихает так же внезапно, как и началась. Воздух очищается. Теперь
он снова кристально прозрачен. Кишлак остается позади. Я оглядываюсь, вижу
под запыленными касками красные, точно после бани, лица. Наверное, у меня
такое же. Очень хочется пить. Еще больше хочется промыть глаза.