"Сергей Волков. Год французской любви (Роман в историях) " - читать интересную книгу автора

до последней крайности. Ходил весь бледный, пошатывался, температура упала
до комнатной, под глазами круги и тени. Не солдат, а Гамлетов папа, в том
виде, в котором он сыночку явился.
Кто печется о здоровье и телесной крепости воина Советской Армии?
Командир? Шиш, он о боевой выучке печется. Замполит? Тоже мимо, этот о душе
заботится, о духе, вернее, о душе - это уже священнослужители, которых, к
слову, тогда к армии на минометный выстрел не подпускали...
А о здоровье солдата заботится в армии старшина. Это он следит, чтобы
боец был обут, одет по сезону, но согласно устава, накормлен вовремя и тем,
чем положено. Он же жалобы принимает на состояние здоровья и отдает
распоряжение отправить болезного защитника Отечества в соответствующее
медучреждение. Кстати говоря, хороший старшина - залог хорошей службы.
Старшина нашей части старший прапорщик Филипенко был хорошим
старшиной, извините за тавтологию. Крупный мужчина немаленького роста,
хохол, любящий поесть, попить, а также немудреный юморок в стиле: "Товарищ
прапорщик, а крокодилы летают?", Филип, как за глаза звали мы старшину,
беззаветно боролся за здоровье вверенных ему бойцов.
Когда он увидел Вальку Зимина, бредущего из туалета, сине-зеленого,
точно водоросль, и придерживающегося рукой за стену казармы, то туже отдал
приказ: "Рядового Зимина - в лазарет!"
Выполнять приказ по уставу должен был санинструктор, то есть Сема.
Услыхав распоряжение старшины, Сема козырнул, выписал в канцелярии
необходимый опять же по тому же треклятому уставу документ, а поскольку
свободных машин в парке в тот момент не было, подхватил Вальку под ручку и
увел в лазарет пешком. А чего, делов-то, пять километров всего...
Вообще же в этот день Сема должен был убыть в командировку, на дальнюю
точку, где, меняясь через каждые три месяца, мужественно защищали Родину
семеро бойцов нашей части. Стерегя (Или стережа? Или подстерегая? Нет,
охраняя!) покой родной страны, эти семеро смелых поддерживали в
боеспособном состоянии электродизельный генератор, чтобы в случае, если к
нам "полезет враг матерый", дать ток и включить какой-то ретранслятор,
обеспечивающий экстренную связь между другими, боеспособными и готовыми
дать врагу отпор частями.
В шестнадцать ноль-ноль на точку шла машина с провиантом. На ней и
должен был убыть младший сержант Семенов, дабы осмотреть несущих тяжелую
боевую вахту товарищей и, если понадобиться, оказать медицинскую помощь.
Я почему все время ерничаю по поводу службе на этой самой точке:
лафовее её придумать трудно. Ни тебе начальства, ни надзора, зато - речка,
тайга, охота, рыбалка... И за сопкой - деревня с девками. А надзора, я уже
сказал, ни-ка-ко-го...
В тот день сам я был в наряде, дежурным по автопарку. Не буду
углубляться в подробности, скажу лишь, что наряд этот в принципе, если
подойти к нему творчески - тоже лафа, балдеж и кайф, разумеется, если нет
всяческих авралов.
Так вот - увел Сема Зимина в гарнизонный лазарет, я в парке сижу, в
помещении Контрольно-Технического Пункта, КТП сокращенно, дневальный мой
территорию парка подметает, остальные бойцы нашей части заняты кто чем. В
семнадцать ноль-ноль развод будет, меня с дежурства сменят, можно будет в
казарму идти. Сижу, жду, мух линекой бью. Лето, жара, в КТП прохладно...
Да, тут ещё вот какой нюанс - летом у нас очень трудно со связью.