"Дмитрий Волкогонов. Ленин" - читать интересную книгу автора

а главное, спорить о марксизме, его революционной сущности.
Маркс и Энгельс были теоретиками. Ленин их учение превратил в катехизис
классовой борьбы. Как отмечал А.И.Куприн: "Для Ленина Маркс - непререкаем.
Нет речи, где бы он не оперся на своего Мессию, как на неподвижный центр
мироздания. Но, несомненно, если бы Маркс мог поглядеть оттуда на Ленина и
на русский сектантский, азиатский большевизм, - он повторил бы свою
знаменитую фразу: "Простите, месье, я не марксист".
Ленин "открыл" марксизм как символ и Библию освобождения людей от
эксплуатации человека человеком и преклонения перед социальной
справедливостью. Однако еще в самом начале, когда молодой Ульянов
рассматривал лежащий в туманной дымке целый континент марксизма, он больше
думал о власти на этом материке, чем о свободе от нее. То, что хотели
увидеть либералы, экономисты, демократы в марксизме, для него казалось
абсолютной ересью. Покоренные ослепительной святостью этого человека, мы
долгие десятилетия видели то, что нам показывали. А показывали нам, в
сущности, ленинский большевизм как разновидность российского якобинства и
бланкизма.
Вечно только прошлое. В его тенях и призраках всегда хранится много
тайн. Но там же немало и отгадок.

Надежда Крупская

В узком семейном кругу Владимира Ульянова были в основном женщины:
мать, сестры, жена, мать жены. При отсутствии собственных детей и в силу
особого отношения к нему в семье с детства, Ульянов был постоянно в
эпицентре женской заботы родных.
Российские социал-демократы "женским вопросом" занимались в основном в
рамках облегчения социального положения женщины в обществе. Нравственные
грани политических программ были размыты, подчинены прагматическим интересам
текущего момента. Когда-то в своих "Элементах идеализма в социализме"
В.И.Засулич заметила, что у марксизма нет "официальной системы морали"73.
Пролетариат и все, кого мы называли социалистами, ценили прежде всего
солидарность и преданность идеалам. Да и сам Ленин в своей знаменитой речи
на III съезде РКСМ сформулировал духовное кредо людей новой формации:
нравственно все то, что служит делу коммунизма.
Мы все (включая, естественно, и автора книги) видели в этом тезисе
мудрость высшего порядка, не желая понимать, что такой подход глубоко
аморален. При помощи него можно оправдывать любые преступления против
человечности и самые тривиальные политические злодеяния. И оправдывали. Не
только в полночь сталинской эпохи (конец тридцатых годов), но и в более
ранние и более поздние времена.
...Дзержинский в ноябре 1920 года докладывал Ленину, центральным
властям: "Сегодня прибыли в Орел из Грозного 403 человека мужчин и женщин
казачьего населения возраста 14-17 лет для заключения в концлагерь без
всяких документов за восстание. Принять нет возможности, ввиду
перегруженности Орла..."74 Ленин не возмутился, не пресек, не остановил
преступление в отношении "мужчин и женщин 14-17 лет"... Оставил лаконичное:
"B архив". Конечно, можно сказать, впрочем, и говорят, что "время было
такое", что надо "смотреть на вещи в контексте исторической обстановки" и т.
д. Нет, все это далеко не так. Есть универсальные и вечные категории Добра,