"Криста Вольф. Медея " - читать интересную книгу автора

своем парадном царском облачении, в окружении старейшин, подле меня за
столом Медея, мрачнее тучи, с непроницаемым лицом, и ее сестра Халкиопа,
смуглая кожей, с пышной гривой белокурых волос и голубыми, стального отлива
глазами. Эти колхидки кого хочешь с ума сведут, подумал я, и уже начал
помаленьку осваиваться за столом, тут-то меня и окатили. Поднялся один из
старейшин и после обычных, лестных, но ничего не значащих присловий
провозгласил наконец решение государева совета. Прежде чем предоставить мне
руно, царь назначает мне определенные испытания. Мне надлежит сперва
укротить быков, которые руно охраняют, а после одолеть гигантского змея, что
живет на поле Ареса в кроне дуба, к стволу которого прибито руно, - а змей
этот, как успели прознать мои воины, слыл непобедимым.
Я почувствовал, как во мне вскипает гнев. Что все это значит? Не иначе
тут подвох. Соглашаться или нет? Обвел глазами спутников, у тех на лицах
растерянность. Больше всего мне хотелось вскочить, опрокинуть стол и уйти.
Но мы были тут в безнадежном меньшинстве.
Змей. Эта тварь мне до сих пор снится. Колхидское чудовище, обвившееся
во всю свою несусветную длину вокруг дубового ствола - в снах оно видится
мне таким, каким мне впервые описали его мои товарищи: о трех головах,
толщиною со ствол дуба, ну и пламя изрыгает, уж это само собой. Теперь-то я
в чужие россказни не вмешиваюсь, даже и не поправляю никого, к тому же в
азарте схватки всего не упомнишь, а коринфянам хочется верить, будто там, на
диком Востоке, даже зверье не такое, как здесь, а все сплошь лютые чудовища,
и им жутко слышать, что колхидцы держат змей у себя в домах, у очага, как
домашних божков, и кормят их молоком и медом. Если бы они знали, бравые
коринфяне, что чужеземцы и здесь не оставляют своих обычаев, что они тайком
продолжают держать и кормить змей в своих домах. Но они ведь никогда не
заходят в бедные лачуги колхидцев на краю города, не заходят и в жилище
Медеи - в отличие от меня, которого снова и снова к ней тянет, вот они и не
видят стройную змеиную головку над пеплом Лиссиного очага, которая встречает
гостя неподвижным золотисто-медвяным взглядом, покуда Лисса легким хлопком в
ладоши не прогонит ее восвояси. Они умеют укрощать змей, это правда, уж я-то
своими глазами видел. Видел, как прильнула Медея к мощному дубовому стволу,
как змея свесилась к ней и зашипела, но Медея в ответ начала тихо так то ли
баюкать, то ли напевать какую-то свою мелодию, отчего эта тварь мгновенно
замерла, и Медея смогла брызнуть ей в глаза сока из свежесрезанных веток
бузины, который принесла с собой в пузыречке и который этого "дракона" --
или лучше сказать "драконшу"? - тотчас же усыпил.
Бессчетное число раз приходилось мне рассказывать, как я после
вскарабкался на дерево, схватил в охапку руно и счастливо спустился с ним
вниз, и всякий раз, невольно подчиняясь желанию слушателей, которым очень
хотелось сперва как следует напугаться, чтобы в конце с тем большим
удовольствием облегченно вздохнуть, история эта сама собой помаленьку
менялась. Дошло до того, что я теперь и сам толком не упомню, что у меня на
том поле возле дуба с этой змеюгой доподлинно приключилось, так ведь
доподлинно никто и не хочет ничего знать. Они сидят по вечерам возле своих
костров и распевают былину о Ясоне, победителе дракона, иногда я подхожу к
ним, подсаживаюсь, но их это ничуть не смущает, по-моему, им даже невдомек,
что я - тот самый Ясон, которого они воспевают. Однажды и Медея вместе со
мной послушала их песни. А потом сказала: