"Криста Вольф. Медея " - читать интересную книгу автора

обстоятельству: от обладания этим руном напрямую зависели мои притязания на
царский трон Иолка. Она, пристально меня изучая, силилась все это уразуметь.
- Ах вон что, тут, значит, спор из-за престола между двумя
царственными до
мами.
Да. Хотя нет. Не только. Теламон, святая простота, пришел мне на
помощь. Все дело в том, что Пелию, моему дяде, нынешнему правителю Иолка,
приснился сон.
- Какая удача для Пелия, - обронила Медея, она ведь умеет быть
неприятно
трезвой и расчетливой. Ей кажется, заметила она затем, что мой дядя
Пелий, поручив
мне столь опасное дело, попросту нашел хороший способ удалить меня из
страны.
Да нет же, это не так. Или, по крайней мере, не совсем так. Теперь надо
было растолковать этой женщине, что руно не просто предлог, а священная
реликвия, без которой мы ну никак не можем обойтись. Почему это,
полюбопытствовала она. Пришлось нам скупыми и жалкими словами описывать ауру
священной реликвии. Мы что-то лепетали, покуда Теламон не брякнул: дескать,
руно - это символ мужского плодородия, на что она сухо заметила: коли так,
с мужским плодородием в Иолке дело совсем плохо. Мне неловко вспоминать
путаные заверения, с помощью которых бедняга Теламон пытался убедить ее в
обратном и которые она в конце концов небрежным мановением руки оборвала.
Она смотрела на нас свысока, потом заметила: что бы там это руно для
нас ни значило, она не думает, что государь, ее отец, согласится так просто
нам его вернуть.

Даже совсем никчемная вещь начинает вдруг казаться весьма ценной, если
видишь что кто-то мечтает ее заполучить, не так ли? Вконец обескураженные,
мы побрел следом за ней во дворец ее отца, выстроенный, кстати, целиком из
дерева, украшенный завитушками и искусной резьбой, все так, только у нас
такое скромное здание дворцом никто бы ни в жизнь не назвал. Мы тем не менее
не преминули выразить свое восхищение, как и подобает гостям, а я по дороге
пытался хоть как-то упорядочит целый рой неприятных мыслей, которые она во
мне всколыхнула. И так вот с не всегда, по сей день. Ничто не могло навлечь
на нее больший гнев царя Креонта и его окружения, чем то безразличие, с
которым она приняла весть о своем изгнании и царского дворца - под тем
предлогом, что она, по утверждениям главного царского лекаря, своими зельями
и снадобьями будто бы навредила здоровью дряхлой царицы-матери, чему все
равно никто не поверил. Теперь они выдвигают какие-то еще причины. Леукон
объясняет, что во дворце просто больше не могли переносить eе гордый,
заносчивый нрав, но разве это основание? Как бы там ни было, она почти с
облегчением увязала свои пожитки, тем паче, что их было немного, я стоял
столбом смотрел, ничего не говорил - а что было говорить? - Лисса рядом
собирала обоих детишек, потом все они оказались передо мной со своими
узлами, почти такие же, как в тот день, когда они впервые вступили в этот
надменный дворец, меня бросило в жар я сглотнул. У меня и сейчас еще стоит в
ушах ее вопрос:
- Ну, ты идешь?
Мне подобная мысль даже в голову бы не пришла, именно это она своим