"Владимир Войнович. Нулевое решение" - читать интересную книгу автора

был близким соратником маршала Тито, которого советская печать в то время
иначе, как кровавой собакой, не называла, но тогда о существовании этого
родственника я даже не подозревал. Пожалуй, только в одном случае я
сознательно соврал. На вопрос, находился ли кто-нибудь из родственников под
судом, я ответил "нет", хотя точно знал, что мой отец провел в сталинских
лагерях пять лет. Короче говоря, моя анкета удовлетворила тех, кто ее читал,
и Родина доверила мне управление планером, летавшим со скоростью 65
километров в час.
Между прочим, это оказанное мне неболышое доверие потом обернулось
большим недоверием. Три года спустя я служил в Польше авиамехаником. Хоть и
говорят, курица не птица, Польша не заграница, а все же условия нашего
существования в этой стране были немного получше, чем на родной территории.
Денег больше платили, кормили лучше, давали сливочное масло, которого в
Советском Союзе солдат даже не видит, и курили мы там не махорку, а папиросы
"Беломорканал". И вдруг вызывают меня к командиру полка, и тот говорит:
"Слушай, а ты, оказывается, летчик!" - "Да какой там летчик, говорю, на
планере я летал". -"Но, значит, планером управлять умеешь?" - "Да уж
чем-чем, говорю, а планером управлять умею. Ручку от себя, ручку на себя -
дело нехитрое". - "Ну раз ты уже знаешь, как с этой ручкой управляться,
поезжай в Советский Союз, будешь учиться на вертолетчика".
Собрал я чемодан и поехал в Советский Союз. А приехал в город Кинель
Куйбышевской области, увидел, что там таких асов, как я, собралось человек
сто,
не меньше. Кто из Польши, кто из ГДР, кто из Австрии, в которой тогда
тоже наши
войска стояли. И там уже я выяснил, что меня не на вертолетчика учить
собирались,
а просто из заграницы выгнали. Потому что незадолго до этого какой-то
авиамеханик
на штабном кукурузнике перелетел в Германию из советской зоны в
американскую.
Так вот меня моя анкета подвела самым неожиданным образом. С тех пор к
этим анкетам я относился с очень большим подозрением. И очень не любил
их заполнять.
В конце пятидесятых годов уже после армии работал я в Москве плотником
и
писал стихи, которые тогда еще никто не печатал. Работа моя меня мало
устраивала,
мне хотелось быть ближе к искусству. И проходя однажды мимо МХАТа, я
увидел объявление, что этому театру требуются рабочие сцены. Ну, вот, решил
я, эта работа
как раз по мне. Зашел в отдел кадров, меня встречают очень приветливо,
я для них просто находка, потому что у рабочего сцены зарплата маленькая,
никто не хочет к ним идти.
"Ну вот вам анкета,- сказали мне,- вы ее внимательно прочтите,
заполните, потом принесите нам, потом вас недели три будут еще проверять,
после чего мы вам сообщим, когда выходить на работу". Я очень удивился:
почему такая длинная анкета и зачем так долго ее проверять? "Вы сами должны
понимать, -сказали мне, - наш театр особый, наши спектакли смотрят иногда
руководители партии и правительства, кроме того, мы время от времени