"Александр Воинов. Западня (детск.) (про войну)" - читать интересную книгу автора

Антонеску!.. Сообщил об этом командир дивизии генерал Садовяну...
Высадиться советский десант должен на отлогом берегу Каролина-Бугаза..."
Он понимал, что эти сведения быстро проверить невозможно. Боже, как трудна
битва за жизнь! Какого нечеловеческого напряжения она требует!
Но вот разговор подошел к концу. Подполковник явно спешил. Леон
видел, как торопливо он нумерует и складывает листки допроса. Потом,
согнув бумагу пополам, он сунул их в кожаную полевую сумку, висевшую на
боку, и, попрощавшись с врачом, почти выбежал из землянки...
- Он сказал что-нибудь ценное? - вдогонку спросил врач: он никогда не
умел задать вопрос вовремя.
Хлопнула дверца машины, зашумел мотор, и послышалось шуршание колес о
гравий.


Через полчаса за Леоном пришли двое конвоиров и на вездеходе повезли
его куда-то по дороге, петлявшей среди серых, выжженных солнцем холмов.
Постепенно он оживал. Тряская дорога утомляла, но он мог держать
голову прямо, и, хотя висок изредка пронзала острая боль, все же его не
кидало в беспамятство. Он прислушивался к разговору конвоиров, и
постепенно, из разрозненных реплик, понял, что везут его в какой-то
большой штаб, где его будет допрашивать полковник Савицкий, какой-то
большой начальник, о должности которого солдаты умалчивали. Ему хотелось
подробнее узнать, кто этот человек, но, позабыв о Савицком, солдаты стали
говорить о какой-то девушке, которая одному из них писала из тыла письма,
потом прислала свое фото, а теперь вот пишет, что хочет выйти за него
замуж...
Солдаты обсуждали это дело совершенно серьезно. Второй солдат одобрял
девушку. Леон сумел взглянуть на фотографию. Девушка действительно была
красива. Толстая коса, конец которой терялся за обрезом фотографии, лежала
на правом плече, сползая вниз, заплетенная в тяжелые пряди. А глаза, то ли
светло-серые, то ли голубые, смотрели с выражением первозданной наивности,
но Леон подумал, что, наверно, она довольно глуповата.
Слушая эту бесхитростную историю, Леон подумал, что, пожалуй, зря не
женился на той, в Плоешти. Она ведь была и красива и умна. Не захотел быть
мебельщиком!.. Впрочем, о чем жалеть? Мебельная фабрика несостоявшегося
тестя, вероятно, сгорела во время бомбежки, а его, Леона, ждет теперь
отнюдь не свадьба.
Его поместили в домике на краю деревни. В маленькой комнате стояла
койка, застеленная серым ворсистым одеялом, табуретка и грубо сколоченный
стол. С потолка свисала на шнуре электрическая лампочка, но она не горела.
Его не заперли, нет, но под окном маячил часовой. Не все ли равно?! И
все-таки он ощутил счастье от возможности растянуться на койке и не
двигаться. Пусть сейчас начнется адская бомбежка, пусть вокруг рвутся
снаряды, - он даже не шевельнется.
Через час принесли обед - два котелка, в одном суп, в другом
гречневая каша с тушенкой. Грубовато, но вполне сытно. Да он и не думал о
еде. Он думал о человеке, с которым предстоит скорая и неминуемая
встреча...
И вот перед ним действительно сидит полковник, сравнительно молодой,
черноволосый, с интеллигентным, выразительным лицом. Обращаясь к