"Этель Лилиан Войнич. Оливия Лэтам" - читать интересную книгу автора

женщине рисковать жизнью, выхаживая больных оспой? Правда, у Оливии никогда
не бывало такого великолепного цвета лица, как у Дженни.
Замечание леди Хартфилд дошло до Оливии, и она рассказала о нем матери,
когда священник вошел в сад. Он еще ни разу не видел Оливию в домашней
обстановке и, вначале не замеченный ею, залюбовавшись, на минуту
остановился: девушка спокойно и ловко поддерживала слабую женщину, по
непокрытой голове ее скользили солнечные лучи, лицо светилось задорным
оживлением, в то время как она шутливо передавала матери слова леди
Хартфилд.
Когда коляска мистера Лэтама подкатила к дому, мать Оливии была уже в
комнате, а сама Оливия сидела со своим другом под развесистым каштаном,
погруженная в разговор о хворостях какой-то деревенской старухи. Потом они
перешли на другую, не менее увлекательную для обоих тему и заговорили об
отличительных особенностях и свойствах разных диких трав. Неожиданно
священник отставил в сторону чашку с чаем и опустился на колени перед
цветочной клумбой.
- Вот это удивительно! Как вам удалось заставить цвести дриаду в нашем
климате? Ее так трудно выращивать! Какой же земли вы добавляли?
Дженни, возвращавшаяся с бала в самом радужном настроении и в своем
самом нарядном платье, застыла от изумления на садовой дорожке, глядя на
сестру, которая стояла на коленях возле клумбы и с жаром беседовала об
альпийской гвоздике с каким-то весьма подозрительным субъектом - помесью
бродяги и священника.
- Что за странный тип! - воскликнула она, когда гость ушел. - И как не
стыдно являться впервые в дом в таком жилете!
- Этого человека не волнуют подобные вопросы, - вмешался мистер
Лэтам, - он христианский социалист - что это значит, я и сам толком не
знаю, - и потому вряд ли разбирается в жилетах.
- Жилет у него самый обыкновенный, - невозмутимо заметила Оливия,
собирая чайную посуду, - а вот костюм сшит из грубошерстной ткани. Так
одеваются многие социалисты.
- А откуда тебе известны повадки социалистов, дорогая моя? - вмешался
отец, чуть подняв брови.
- Я иногда посещала их собрания в Лондоне, - с безразличным видом
ответила Оливия. - Дженни, когда пойдешь к себе наверх, не хлопай,
пожалуйста, дверью. У мамы болит голова.
Взяв чайный поднос, она ушла в дом. Отец с помрачневшим лицом посмотрел
ей вслед. Как хотелось ему хоть на один миг заглянуть в душу своей старшей
дочери!
- Папа, - сказала Дженни, снимая нарядную шляпку и любовно поглаживая
длинные страусовые перья, - не кажется ли тебе, что Оливия просто помешалась
на своей ботанике? Этот невыносимо вульгарный молодой человек засиделся у
нас так долго только потому, что она поощряла его нудные разговоры о
крестовнике.
- О гвоздике, дорогая, а не о крестовнике. Если моя Дженни не видит в
них разницы, то для ботаников она очень существенна.
- Ну пусть о гвоздике, не все ли равно? Этот молодой человек
притворяется, что его интересует все на свете. А леди Хартфилд говорила мне
сегодня, что у него ужасная репутация. Она говорит, что, если бы здесь
знали, как он вел себя в Лондоне, ему бы никогда не получить этого