"Николай Внуков. "Сверре" зовет на помощь (Военно-приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Диггенс, вблизи похожий на треугольник, вершиной поставленный вниз -
такие широкие у него были плечи, - перешел на "Быстрый". И почти сразу же
вслед за этим от "Сверре", отогнанного течением кабельтова на три, отвалила
шлюпка и запрыгала на водяных горбах, взмахивая стрекозиными крыльями весел.
Диггенс и Сорокин прошли в кают-компанию. Капитаны сели за стол друг
против друга. Норвежец со сдержанным любопытством оглядел помещение, потом
вынул из кармана трубку, набил ее табаком и закурил.
- Мы приняли "SOS", - повторил он.
- В какое время? - спросил Сорокин.
- Пять двадцать пять по Гринвичу.
- Ага! И сигнал больше не повторился?
- Нет. Мой радист слушал эфир непрерывно.
- У вас есть текст?
- Да.
Диггенс достал из кармана листок и подал его Сорокину.
Капитан прочитал текст.
- Точная копия нашего. Что вы хотите знать?
- Все.
Сорокин усмехнулся:
- Я тоже хотел бы знать все. А пока знаю только водоизмещение "Сверре"
и то, что он не отвечает ни на какие сигналы.
_______

* Кранцы - плетенные из пеньковых концов подушки, предохраняющие борта
от ударов.
_______

Диггенс выпустил изо рта клуб дыма и положил на стол руки, похожие на
узлы канатов.
- Мы отправили на "Сверре" шлюпку для выяснения дела, - сказал Сорокин.
- Будем ждать вашу шлюпку.
- Кофе? - предложил Сорокин.
- Икке, - сказал Диггенс. - Не надо. Благодарю.
- В каком районе вы ловите? - спросил Сорокин чтобы поддержать
разговор.
- Зюйдкап.
- Удачно?
- Ит дазнт метэ. Сносно. А вы?
- Район Копытова и Медвежинской банки.
- Хорошо?
- Неважно. Идет только морской окунь.
- Мелкая треска стала на Баренц, - сказал Диггенс и поковырял в трубке
каким-то гвоздем, привязанным черным шнурком к чубуку. - Вся хорошая треска
уходит к Исланд.
С палубы донеслись топот ног, громкие голоса, потом раздались шаги по
коридору, дверь кают-компании распахнулась, и вошли Гришин, Кравчук и
Агафонов.
Диггенс сунул трубку в карман и грузно, всем телом повернулся к
вошедшим.
Лицо у Гришина было бледным и каким-то остановившимся. В руках он