"Габриэль Витткоп. Некрофил " - читать интересную книгу автора

тяжело было бы переварить. Своих подружек с ледяным, как мята, задним
проходом, своих изысканных любовниц с животами из серого мрамора я привожу
на своем "шевроле" по ночам, когда все спят, и провожаю их так же - до моста
в Севре или в Аньере.

3 декабря 19...
Сегодня утром, когда я занимался письмами, один клиент сделал мне
заказ, который меня встревожил. Это был мужчина лет сорока, краснощекий,
начинающий лысеть, одетый как адвокат или директор. Он рассматривал мебель,
фарфор, картины, но в особенности безделушки, словно искал что-то. Потом,
наконец, приблизился к моему столу и спросил: "Скажите, сударь, нет ли у вас
каких-нибудь забавных нецке? В частности, меня интересуют работы Коси
Мурамато". На один миг наши взгляды встретились. Сколько людей на свете
знают Коси Мурамато, этого мастера семнадцатого века, который в своей
мастерской на острове Кюсю посвятил себя изготовлению исключительно
макаберных нецке? Мертвые в содомском соитии с гиенами, сосущие член
суккубы, онанирующие скелеты, трупы, сплетенные как гадюки, призраки,
пожирающие человеческие зародыши, куртизанки, садящиеся на восставшее
мужество мертвецов.
- К сожалению, - ответил я, - люди, обладающие произведениями этого
мастера, не торопятся с ними расстаться. Впрочем, если вы соизволите
оставить мне свой адрес, я мог бы, в том случае, если бы мне удалось что-то
найти...
Он отказался с резкостью, заставившей меня заподозрить, что он понял: я
никогда не продам ему ни одной вещицы такого рода. Нецке Коси Мурамато я
держу для себя! Только некрофил может коллекционировать такие предметы, и
человек заинтриговал меня.
- Может быть, вы зайдете еще? - настаивал я.
- Я живу не в Париже. Бываю здесь очень редко.
Он простился и вышел. Я был бы не прочь поговорить с ним о макаберных
нецке, сказать ему несколько незначащих слов, понимающе улыбнуться. Не для
того, чтобы завязать с ним знакомство, нет, но для того, чтобы он понял, как
я понимаю его. И все. Ибо если некрофилы - они так редки! - и узнают друг
друга, они друг друга не ищут. Они окончательно выбрали невозможность
общения, и любовь их уходит в несказанное. Одиночки, мы даже не звено между
жизнью и смертью. Такого звена нет. Потому что жизнь и смерть слились
воедино навечно, неразделимые, как вода, смешанная с вином.
Я не удержался от смеха и достал из своего жилетного кармана нецке,
которое я всегда ношу с собой. Размерами оно не превышает трех сантиметров и
изображает двух толстеньких крестьян, с ловкостью блудящих в глазницах
черепа.

4 декабря 19...
Визит любителя нецке мне напомнил несколько неожиданных встреч, когда
мне пришлось наблюдать чужую некрофилию. По правде сказать, это не было ни
чем-то исключительным, ни, напротив, банальным. Мне вспоминаются похороны,
на которых я присутствовал в возрасте лет двадцати. Я пошел на них в тот раз
не по влечению, а из чувства долга; это был один дальний родственник, чей
отталкивающий вид и отвратительный характер отбивали у меня всякое желание
навестить его в гробу. Шло отпевание, священник читал псалмы, несколько